Талант Альмодовара миксовать мелодраму и яркую китчевую комедию здесь достигает высот его лучших фильмов — «Поговори с ней» и «Все о моей матери», которые также поднимали темы похоти, смерти, горя и сочувствия в жизни человека.
Красота проекта буквально гипнотизирует, вводит в некий транс, скрытные герои с мутным бэкграундом располагают к себе зрителя с первой же серии.
Уже очевидная законсервированность Дюпье в собственной кинематографической нише не мешает ему искать все новые и новые формы для самовыражения, которые «Оленья кожа» щедро предлагает зрителю, то и дело бросая вызов его морально-этическим принципам.
«Рокетмен» — не вспомогательный материал для песен, а оживший сборник лучших хитов, собранный по всем правилам хороших альбомов: он ловко чередует драйв с лирикой, грустное со смешным, бойкий рок-н-ролл и слезливые поп-баллады. И через них рассказывает историю, которую можно было рассказать только на языке музыки.
Пускай Кантемиру Балагову не удалось прыгнуть выше головы — вводных «Дылды» все равно хватит, чтобы стать настоящим откровением для отечественного кино.
В третьей части саги о похождениях неудержимого киллера Чад Стахелски вычеркивает из личного словаря глагол «хватит» и стреляет по нам из всех своих орудий. Плохая новость: орудий у него не так уж и много. Хорошая новость: работают они без промахов.
Главный успех «Чернобыля» как раз в том, что это коллективный портрет людей, оказавшихся в эпицентре катастрофы. Создатели расширяют оптику, чтобы дать экранное время всем участникам событий — от шахтеров и жен пожарных до номенклатуры и самого Горбачева.
Фильм вообще сильнее всего раскрывается в своих безмолвных сценах. Режиссёру гораздо интереснее работать с саспенсом, естественной пластикой событий, нежели с драматизированными (и полностью выдуманными) историями отдельных героев.
Баблуани говорит о необъяснимости и сверхъестественности русского мира и одновременно с этим отвечает на вопрос о том, почему же люди идут в секты, зачем ищут тайное знание — кажется, житель страны, где возможна любая темная магия, обречен на то, чтобы искать ответы на вопросы жизни и вселенной.
Фильм намеренно драматизирует реальную историю Пэйдж и её семьи, которая почти наверняка настолько грустно-смешной и трогательной никогда не была. Рестлинг из дурацкого спектакля превращается в ультимативную жизненную цель, приобретает черты чего-то монументального и очень-очень важного.
Забронзовевшая идея соперничества убийцы и следователя играет новыми красками не только благодаря смене гендерных ролей, но и из-за толстой иронии в каждой строчке сценария.
Его фильм — возможно, главный за последнее время образец той философии низкобюджетного кино, которую когда-то вывел Роберт Родригес: мол, лучше снимать лаконичнее и проще, но чтобы каждая деталь была на своём месте не просто так.
Военный фильм с патриотическим названием, не внушающий никакого доверия.
К концу «В метре друг от друга» теряет весь юмор и всякую связь с реальностью, полностью погружается в мир слёз, соплей и мокрых салфеток. Фильм чересчур старательно выводит некую сверхидею, глобальную мораль, к которой героев, естественно, вела вся их жизнь.
Озон рассказывает историю очень смелых людей, но сам даже вполовину не так смел: он будто ждёт, что материал всё сделает за него, и надеется выйти сухим из воды. А ведь именно здесь манипуляция, может, и не помешала бы.
Хотя «Эпидемия» все равно выглядит куда цельнее и попросту интереснее, чем прочие нарезанные до полного метра сериалы, она всё ещё тащит за собой груз неиспользованного и несправедливо выброшенного материала, с которым всё могло быть куда точнее, глубже и обстоятельнее.
Фильм больше напоминает не объёмный словарь, а тоненький разговорник «для чайников». Вроде и по всей истории прошлись, и ни о ком не забыли, но очень уж всё резко, схематично и формально
«Финал» проходит по своеобразной аллее славы, цитирует целые сцены и без всяких зазрений совести занимается откровенным фансервисом. Впрочем, делает это в основном талантливо и умеренно остроумно
Это не безусловный шедевр, а противоречивый, неоднозначный, двойственный, контрадикторный и непоследовательный фильм, который умудряется восхищать одной сценой и откровенно бесить следующей. Смесь эта уникальная и ни на что не похожа
Уж не знаю, какие там звёзды должны были выстроиться в ряд, чтобы появилось кино настолько чудное в своей бестактности и регрессии.
В мире «Миллиарда» все банкиры-воры на свободе, и не в России, а где им захочется, семья — из пробирки, счастье — за доллары и на Лазурке. Вот такое у них движение вверх, и не то чтобы мы им завидовали.
Зритель ждал просто хорошее семейное развлечение на пару вечеров с познавательным посылом, который отложится в подкорке. Собственно, небольшую интерактивную энциклопедию бойскаута мы и получили от сериала. Ее и орехи из медвежьего кала. О большем мы и мечтать не могли.
Новый «Хеллбой» — кино с подростковой дерзостью и соответствующим исполнением: сбивчивым, гипертрофированным и гиперактивным, не способным хоть на секунду остановиться и подумать, а зачем и кому оно надо.
Весь фильм полетел за персонажем Ларсон в бездну заурядности. Там он, скорее всего, и останется.
Фильму так и не удаётся внятно рассказать неординарную историю Марка Хоганкэмпа. Она теряет всю фактуру, всю жизнь, всю, простите, душу, перемалывается в типичный голливудский сюжет в худшем его проявлении.
