Так, может, кино все же про любовь? Сами того не осознавая, мы вечно стремимся к гармонии и балансу, а потому и уравниваем людей в поколения.
Чепмен и Гудхилл изо всех сил хотят верить (и стремятся заразить этой верой зрителя), но до конца непонятно, во что именно.
Драматургия спортивных фильмов всегда предсказуема и строится по схеме: новичок- вундеркинд, стремительный рост, тщеславие и гордыня, травма, уныние, мучительное преодоление себя, выход на новый уровень, головокружительная победа. Так и в «На острие».
Концепт, может, и развивается примерно так, как ожидает зритель, но всё стопорится на уровне раздражающей «нормальности». Лэндон берёт, в общем-то, беспроигрышные ситуации, которые и снимает, и рассказывает по учебнику кинематографиста.
«Метод» не исчез, скорее потерял в самобытности и превратился в абстрактный жанровый конструкт, корявый пазл из разных приёмов, сюжетов и героев, которые могли бы существовать где и когда угодно.
Винтерберг одновременно смотрит на своих героев с симпатией и снисхождением — как на милых и глубоко несчастных людей, которые тщетно пытаются вернуться в то сказочное время, когда они были вечно молодыми и вечно пьяными.
«Непосредственно Каха» мечется между романтизацией эстетики так и не ушедших 90-х и её же деконструкцией, останавливаясь, к сожалению, где-то посередине.
Это бенефис одного человека, демонстрация всех его комедийных и актёрских способностей, которую Апатоу попытался уместить в одну последовательную историю. В этот раз — с переменным успехом.
Здесь важно совмещение эстетик, игра сразу на двух полях и умение авторов (в случае «Кольской» — менее элегантно, но тем не менее) лавировать между условно «российским» и «иностранным».
Для «Хода королевы» игра важнее политики. Личное выше государственного. А секрет дружбы народов очень прост: надо лишь сесть за одну шахматную доску. Сыграем?
Напрочь лишая историю подтекста и проговаривая каждое чувство вслух, авторы ненарочно извлекают из текста всю жизнь.
Бешеная пульсация сгустка неконтролируемой энергии проходит рябью по экрану, горизонтальное движение сюжета мчится вперед и не замирает ни на секунду: хороводом сменяют друг друга комедийные, трогательные и экшен-сцены.
«Ведьмы» при желании можно назвать даже изобретательными, но слепой формализм постановщика ведёт его назад в прошлое (увы, не в будущее). Пока дель Торо и Беррис пытаются осмыслить скромное обаяние буржуазии, Земекис строит декорации грандиозной сказки о самом себе. А воз и ныне там.
Обрамив себя пенными клише и открытым эпилогом под сводами Британского музея, эта «премиальная» драма слишком суетлива, вынужденно опустошена и непомерно честолюбива.
Это меланхоличная попытка взглянуть на взрослую жизнь и признать тот факт, что фигура отца постепенно из неё уходит.
Уже через пару месяцев фильм идеологически устареет, а через несколько лет будет смотреться как скорее неудачная комедия, которая упустила главное — возможность высмеять COVID-19 и ковид-диссидентов.
Не шибко амбициозный «Спайс бойз», претендующий максимум на роль фильма недели (за неимением других), оказывается на удивление важным событием для жанрового кино СНГ.
Это вообще кино про идеи, в отличие от какой- нибудь «Социальной сети» или «Стива Джобса», которые, конечно же, были в большей степени про героев.
Парад комедийного вооружения выглядит скорее неловко, чем смешно, но некоторые вещи не поддаются анализу и осмыслению.
Немного злая, но в целом приятная комедия о кризисе капитализма и неторопливая рефлексия современной жизни.
Немного нескладный, но важный сериал о принятии себя, о любви к своему телу, о стыдных вопросах, которые подростки боятся себе задавать, о травмах и, конечно, о взрослении.
Сериал, который после первого сезона мог пойти примерно в любом направлении — превратиться в парад скучных самоповторов или мыльную драму (намёки на это, к сожалению, были) — наконец нашёл свой голос и, хочется верить, с проторенной дорожки уже не сойдёт.
«Дорогие товарищи!» — возможно, самое убедительное кинематографическое доказательство поговорки о том, что история будет повторять себя, если её забывать, тем более когда «забывают» её насильно и с подачи тех, кому это повторение на руку.
Четвёртый сезон и вовсе продолжает строительство главной американской легенды, всё дальше и дальше уходя к её корням.
«ППЧМЗ» вполне работает и для человека, который медиа не читает и не сможет вспомнить имени ни одного известного репортёра или колумниста. Как такая бойкая производственная драма — отчасти детектив, немного триллер, — сделанная с большим остроумием и хорошим чувством ритма.
