Бонд остается Бондом. И порох в пороховницах он продемонстрировал.
Фильм о самом трудном месяце ленинградской блокады — феврале смотреть архисложно. На физиологическом уровне ощущаешь голод, холод, горе каждого человека.
Все это больше соответствует исторической реконструкции, чем сюжетному кинопроекту для кинотеатров на доходах.
Чудовищно архаичное, абсолютно предсказуемое и совершенно не отражающее реальности действо.
Удивительная картина, без патетики и лицемерия (мол, всюду жизнь), без морализаторства и высокомерия по отношению к малым сим, без сантиментов хождения в народ, зато с тем чувством, что отличает подлинное искусство от умелой подделки.
Какой-то неизбывный, тотальный кошмар: и ведь фильм так и стоит в воображении, не забывается — стало быть, попал в какую-то болевую точку, в самую сердцевину нашей нынешней жизни.
Видимо, фильм и не должен был получиться, поскольку неживое решило рассказать о живом. Здесь режиссёр ищет то, что ему созвучно, и в итоге извлекает протяжную ноту обречённости и движения в пустоте.
Фильм неслучайно назван «Богемской рапсодией», адресующей к высшему взлёту Queen, периоду её заточения на ферме в Уэльсе. Это история о бегстве из рая, где среди лугов и коровьих лепёшек рождалось нечто бесценное, и огромной цене, которую пришлось заплатить, чтобы в него вернуться.
«Годунов» — малобюджетная псевдоисторическая халтура, с попыткой в очередной раз сделать «Великолепный век» за бесплатно, чтобы всем нужным и заинтересованным лицам хватило на хлеб с маслом.
Типичная официозная залепуха, созданная в соавторстве с алчностью. Это зрелище для народа, который в глазах продюсеров окончательно охамел.
Это отстойный, несостоявшийся трэш-прикол.
«Язычники» стали примером того, что слабая пьеса не сможет быть спасена ни хорошей игрой, ни старательной режиссурой. И еще раз подтвердили очевидное. Главное в кино — это текст, который переведен в образ. Нет правды образов- нет хорошей картины.
Предприняв этот рискованный шаг — показать в кино реального президента в нереальных обстоятельства, — авторы решили не экспериментировать дальше. Вроде и так выше головы прыгнули.
На самом деле это трагическая картина — хотя трагедия эта тихая, малозаметная, как немой крик, как вопль глухонемого, пропадающий втуне, никем не услышанный.
Лучшее, что есть в фильме, — виртуозная съёмка самого матча. Практически в реальном времени, снятый шестью операторскими командами, смонтированный идеально. Редкий случай, когда наслаждаешься рапидом, понимая, что без него тут не обойтись, — как еще показать красоту броска?
«Кроткая» — в своем роде провокация, трэш, угар, бесконечный кошмар: и в то же время фреска, эпос, приговор, художественное открытие.
Проблема только в том, что сам режиссер так и не понял — верить самому себе или нет. Он отчаянно мечется между жанрами, между вымыслом и реальностью, так до конца и не решив, что и зачем снимает.
Несмотря на безысходность, который дышит «Аритмия», Хлебников все-таки захотел и сумел показать благородных людей в неблагородных обстоятельствах, заставил испытывать к ним нежность и чувствовать их неровный пульс, а значит, и пульс нашего сегодняшнего дня — тоже неровный и порой фатально замирающий.
Ни одно — подчеркну, ни одно — высказывание фильма ничем не подтверждено драматургически: в этой жанровой белиберде и гений анализа ногу сломит. Любой, самый каверзный и изощренный критик-интеллектуал, растеряется.
В целом «Джульетта» не открывает Педро Альмодовара с какой-либо новой стороны. Это просто Альмодовар, не изменяющий себе, упорно продолжающий говорить на свои любимые темы и восторгаться женщинами.
С одной стороны, «Бедные люди» — это история людей, которые не могут договориться с реальностью. Когда все вокруг уже поняли, что в этой жизни имеют значение только трудоспособность и терпение, они все еще верят в настоящий талант. С другой стороны, в сериале противопоставляется мир бессмысленного, но такого привлекательного гламура и мир духовной бедности
Если Уитли всего-то и хотел показать кровожадный маскарад насилия и паранойи (яркий, завораживающий, сделанный с маниакальной скрупулезностью в отношении даже самых мелких деталей), то это ему удалось. При этом надо, конечно, понимать, что планы режиссера наверняка выходили за рамки просто красивой картинки.
В картине есть свет и надежда, и это главное лекарство для зрителя русской провинции, поскольку иных лекарств пока никто предложить ей не может. И спасибо режиссеру, последнему романтику оттепели, что он эту провинцию увидел, пропустил через сердце и попробовал утешить, подарив не мечту о несбыточном глянцевом рае, а надежду на счастье в условиях провинциальной нищеты, в которой и живет почти вся страна.
Everybody Wants Some!! в действительности — это зарисовка нежными красками, этюд, жизнерадостная и философская картина, сделанная в духе… самого Линклейтера, автора «Под кайфом и в смятении», «Перед рассветом»
Актуальная идея для фильма у Гарреля все-таки была, но богатый актерский опыт и начитанность отчего-то сыграли с ним злую шутку: кусочки, обрывки других фильмов, по понятным причинам не дающие покоя Гаррелю, потомственному кинематографисту, никак не желают складываться в цельное высказывание — и в них идея не получила достойного воплощения, затерявшись среди картонных баррикад.
