«Ненависть» была не первым фильмом о жизни пригородов — хотя его предшественников в мечтательном французском кино можно пересчитать по пальцам, — но первым, которому удалось поймать энергию исторического момента.
«Ястребы», конечно, не политическое кино — это чистое развлечение. Снятое на рубеже десятилетий, оно, с одной стороны, несет явный отпечаток городских триллеров 70-х с их бескомпромиссным грязным реализмом, а с другой — предвосхищает разудалые, идиотские и очаровательные полицейские боевики 80-х.
Если сборы в прокате создателей расстроят, им, возможно, стоит попробовать продать картину государству для показов в школах — он мог бы стать самым зрелищным обучающим фильмом на занятиях по ОБЖ.
Контекст расписан богато: в «Транзите» есть на что посмотреть и что послушать. Машины и мотоциклы, кожанки и солнечные очки, бачки и квадратные подбородки
Допустим, Гаспар Ноэ понимает в кинематографе (особенно в том, что касается маркетинга), судя по всему, разбирается в наркотиках, имеет некоторые представления о сексе, но химия любви ему, кажется, не только неподвластна, но элементарно незнакома.
Фантастическим допущением в итоге выглядит не бессмертие героини, а то, что за 107 лет она, кажется, не нашла ровно ни одного интересного ответа на те многочисленные вопросы, которые не могли не возникнуть у женщины с ее удивительной судьбой. Зато научилась очень красиво одеваться.
Для взрослых «Земля» все-таки слишком детская, а для детей, есть подозрение, слишком взрослая. Толком разобраться в пространственно-временной логике фильма (четвертые измерения, какие-то новые частицы и прочий «Интерстеллар») невозможно независимо от возраста.
Формально говоря, «Ночь» можно отнести к сомнительному жанру кулинарного кино, причем с провокационными элементами так называемого foodporn
Жизнь «Безумцев» иногда казалась бессмысленной и безответственной, а потому стыдной и незначительной. Их мелкие дрязги на фоне большой истории иногда были просто смешными, их увлеченность слоганом для рекламной кампании сигарет на фоне войны во Вьетнаме — цинична. Только вот когда с этими людьми проводишь 12 (или 8, если говорить о зрителях) лет, то все это уже как-то неважно
Режиссеру пеняют на красивости, считая их верным признаком внутренней пустоты, но какими бы самоценными ни выглядели со стороны эти живые картины (или даже открытки), все-таки перед нами цельный фильм, значение которого не равно отдельным составляющим.
«Без любви», может, и без любви, но по концентрации сексуально-нагруженных образов этот фильм даст фору любому другому. Здесь уже виден фирменный взгляд Бигелоу — чувственный на грани провокации, где-то женский, но невероятно жесткий.
Миллер, обычный крепкий режиссер, является безусловным гением в одной узкой области — хореографии автомобильных погонь. И принимает самое логичное решение в такой ситуации: снять картину, где кроме невероятной, фантастической, лучшей на свете автомобильной погони нет вообще ничего.
«Джеки в царстве женщин» — сатира скорее печальная, чем смешная, хотя сценарий ее рассчитан на то, чтобы веселить.
Все очаровательные формальные шероховатости «Прибытия» в какой-то момент расцветают, рождая смысл. Очень быстро становится понятно, что здесь не могут всерьез присутствовать ни сатира, ни критика, ни даже, пожалуй, настоящий Кафка.
«Врожденный порок» можно использовать и как универсальный тест на внимательность. Зритель, способный после одного просмотра перечислить действующих лиц и пересказать сюжет, должен быть принят в любую полицейскую академию без экзаменов.
Ремейк пересказывает повесть Васильева языком современного коммерческого кино — на уровне монтажа, ритма, музыки, кое-где исправляя драматургические неясности. И в этом, в общем-то, нет ничего дурного и тем более кощунственного; почему бы нет.
Потерянный шедевр 60-х с одной из самых ярких ролей Берта Ланкастера и одним из самых странных сюжетов на свете.
Концепция «Земли» любопытно отражает изменение представлений о космосе в конце 70-х — начале 80-х. Несмотря на продолжающуюся холодную войну, космос в кино перестает быть исключительно источником опасности и пространством загадочного. Возникает романтическая идея о галактике как о территории, которую мы вот-вот начнем осваивать, — захватывающий дух новый фронтир, к которому устремятся новые пионеры
«Форс-мажор» — в высшей степени скандинавское кино, со всеми достоинствами и недостатками, подразумеваемыми этим штампом.
Важные идеи фильма выражены весьма отчетливо на визуальном и сценарном уровне, и почувствовать их сможет любой. Даже если, вернувшись с сеанса, сможет выдавить из себя одно только слово: «Круто!»
Загадкой остается и тот факт, как «Фортитьюду» на протяжении всего сезона удается возделывать такое количество любопытных характеров, достоверных психологических сцен и общее настроение жуткого хаоса реальной жизни. Этим отличается множество британских сериалов, но тут этот каркас персонажей остается подвижным до самого финала.
«Тусовщики» ввели в широкий оборот слово «money» в качестве эпитета, универсального знака превосходного качества («You’re so money», «That was money» и т. д.). В этом, конечно, была ирония; еще больше ее в том, что авторы фильма со временем начнут распоряжаться деньжищами, которые не снились ни Тарантино, ни тем более Годару.
В прокате «Реальные упыри» — псевдодокументальный фильм о грустных вампирах, сделанный новозеландскими комиками, которые реабилитируют поиздержавшуюся тему и смешно шутят по 10 раз в минуту.
«Большая игра» — нечто вроде извращенной фантазии на тему американского «Самолета президента», снятой в тундре с международным актерским составом. С одной стороны голливудские жители, с другой — заросшие бородами угрюмые финские дровосеки и охотники.
Параллельно «Пейтон-Плейс» фактически породил жанр современной мыльной оперы. С сегодняшней точки зрения и фильм — «мыло» чистой воды, но для 50-х это была обычная густонаселенная мелодрама.
