Короче говоря, не надо смотреть этот сериал нашими опасливыми, снобскими, брезгливыми «интеллигентными» глазами. Это настоящая народная комедия. И смотреть ее надо до тех пор, пока не сольешься с народом. Если с первого раза не получилось, значит, надо пересматривать.
«Бэтмен против Супермена» — вагнеровская история с поправками: не Шопенгауэр и пессимизм нашего общего постапокалипсиса, а счастье и молодость мира; не гибель богов, а их рождение. Человек стар и подозрителен, громовержцы юны и ищут свою веру.
Шоу, не лишенное ночного микрорайонного саспенса; заслышав, поневоле пробудишься, да и выглянешь в окошко, но ждать повторения определенно не станешь. Спать хочется.
Фильм не может реализовать сценарный потенциал, заложенный Михаилом Местецким и Алексеем Казаковым. Солидный комедиограф Дмитрий Дьяченко усиленно ерепенит мех, но сатира на подневольную соборность нашего человека отходит умильным сиропом семейной комедии.
Здесь, в сущности, неважно, какого пола люди на экране, а важно то, что это красивые люди. Как ни странно, это скорее зря. Абстрагировавшись от гомосексуальности, Хейнс остаётся с романтической историей, в которой почти ничего не происходит
Коэнов иногда критиковали за мизантропию и нигилизм, но никто не мог упрекнуть их в нецельности высказывания. Здесь же они как будто формулируют свою позитивную программу, знаком чего служит смена интонации — мы давно не видели настолько добродушного фильма этих авторов — но получается не очень убедительно: остужая все иронией и делая бесчисленные оговорки, братья никак не могут договорить свою мысль, как будто стесняются ее.
Бурлеск не отменяет серьезного содержания, а в данном случае легкомысленность формы работает с ним на контрасте. Коэны честно вписывают себя в эту конструкцию и, умело ублажая зрителя, указывают нам на то, что мы находимся там же. Обсессивный дискурс закона, наказания и находящегося между ними наслаждения для мужского мира является определяющим. Именно в этом мире, в известной степени, живем мы все.
Родкевич заканчивала фильм, когда Немцова уже убили — и тем не менее он не кажется мрачной эпитафией. То есть, конечно, это эпитафия, но… лёгкая и смешная. И только в финале фильм о самом живом, самом витальном политике России превращается в трагедию.
Матримониальный «детектив» Остин оголяется с помощью матримониального «боевика» Стирса и Грэма-Смита. Изящно уложенные в оригинальном тексте конкуренция, сексуальная подоплека, насилие и неравенство в явном виде выходят на первый план.
Десять лет «Одинокий голос человека» был фильмом-невидимкой, фильмом-призраком, фильмом-легендой, фильмом-молвой — он словно существовал на правах устного предания, как бы сам назначив себе судьбу, загодя определенную своим эстетическим естеством.
Лаковая роскошь классической советской экранизации — быть может (помимо феерического бюджета), просто желтизна воскового мертвого лба. Наивная, несколько неуклюжая живость британского массового телепродукта — быть может, просто взгляд изнутри той культуры, где пропажи переживают по-иному, а для тоски и отчаяния существует understatement.
Это человеческое кино о человеческих слабостях и великой силе их преодоления.
Получилось как минимум очень убедительно. Ближе всего «Гений» к картинам оскароносца Томаса Хупера, и будет неудивительно, если осенью заговорят о номинации по меньшей мере для Ферта — фильм Грандаджа можно смело ставить в ряд хотя бы с «Король говорит!».
Все-таки «Лазурный берег» уникален, это фильм-обманка: ожидаемая битва полов тут растворяется в нежности, в ней же тонет и кино про секс между двумя секс-символами. Брэду Питту принадлежат несколько великолепных сцен, в которых он не говорит ничего, а просто остается рядом: вместо кассовой мелодрамы выходит негромкая апология мужской преданности, совершенно нетипичная для поп-культуры в ее нынешнем состоянии.
Житейскому делу, тянущему на роман или по меньшей мере сериал производства HBO — вобравшему в себя честолюбие и ревность, дрязги и глупость, любовь и очарованность искусством и трагедии поломанных карьер, а то и жизней — английские документалисты предпочли символизм простейшего толка: «В стране бардак — в театре тоже бардак». А стоило ли огород городить ради такого нехитрого вывода.
Когда жадность становится настолько всеобъемлющей, что каждая стриптизерша покупает в кредит несколько домов, не думая о выплатах, невольно задумываешься о том, что финансовый кризис, быть может, — справедливая кара для мира, так глубоко погрязшего в алчности. «Игра на понижение» — это своего рода Содом и Гоморра.
Маклин возвращает вестерну мудрую созерцательность и простоту интонации: его фильм, снятый в Новой Зеландии, фантастически красив и сбалансирован как хорошее оружие.
Безжалостная в своей продолжительности повесть о настоящем человеке превращается в серию «Ну, погоди!», расширенную до полного, если не переполненного, метра
Жанровая неопределенность, лучше даже сказать нерешительность, передается каждому из трех рыбно-мясных героев. Каждый из них, как чупакабра, которую в «Холодном фронте» выбрасывает на берег, словно скелет кита в «Левиафане», может оказаться либо сказочным монстром, либо овца овцой, но так и не решается шагнуть по ту или иную сторону метаморфозы.
Заразительное и беззастенчивое авторское самоупоение трудно не разделить, особенно если вам в принципе близок творческий стиль мастера.
Джей Джей Абрамс — идеальный, сферический тамада в вакууме, который знает и любит свою аудиторию. Новый галактический мир он строит с учетом всех возможных вводных. Никто не забыт, ничто не забыто.
Парадокс в том, что целью почти монашеской жизнь селян как будто является спасение, но на самом деле в этой ситуации совершенно неважно, есть ли бог. И неважно, есть ли автор, который сочиняет историю фильма, поскольку никакого контроля над этой историей он, как и Господь, не имеет.
В кинематографе Тарамаева и Львовой дореволюционное кино переживает свое второе рождение. Те же изящные кадры, возвышенные сюжеты и хрупкие герои, населяющие условный мир условной красоты.
Фильм про сегодня. Фильм, который всю дорогу смотришь на эмоциях. Фильм, где интересно, что за следующим поворотом. Фильм, глядя который не отвлекаешься на такие пустяки как а) как он сделан, б) где проходят культурные аналогии. Раз не отвлекаешься — значит, он сделан именно так, как надо
Сериал «Озабоченные» — как раз о тех, кто понимает, что к чему, чуть позже, чем это следовало бы сделать. По этому поводу и озабоченность.
