У нас мейнстрим, настоящее мужское кино, криминальная драма, хорошо сыгранная и динамично снятая. Не слюнявая мелодрама, а шоковая терапия для толстокожих потребителей голливудщины. Но… мужское мейнстримовское кино без героя разваливается, как карточный домик. Обещали про крутых парней, а показали про нас, у которых никакого выбора.
Сцены боя, пожалуй, лучшее в этом фильме, где по большому счету «экшна» очень не хватает. Особенно впечатляет схватка Росомахи с японским противником…
Это первый случай в нашем кино, когда автор попытался осмыслить трагический сумбур, который Россия очередным переворотом внесла в судьбы миллионов «простых людей». Мне не кажутся вполне удачными выбранные жанр и стиль: картина на грани фола — но она не отпускает, сам импульс, движущий ее создателями, вызывает отклик.
Скажем так — фильм резко отличается от тех американских картин, которые продюсирует, например, Тимур Бекмамбетов. Это семейная сага, к счастью, не очень длинная, хотя при желании ее можно было бы растянуть и на сериал.
Есть в искусстве такая неуловимая субстанция, как аура таланта. Азарт таланта, кураж таланта. Способность талантливой фантазии буйно и щедро фонтанировать. Это тот случай. Гильермо Дель Торо не умеет делать плохо. У него в крови то, что классик назвал киногенией, и композиции кадра автоматически складываются так, что дух захватывает. У него даже 3D работает на эмоцию, настроение, атмосферу.
Максиму Суханову в личной практике удалось сыграть одержимого театральной игрой в жизни актера и достичь крайней точки в профессии так, что легенды и слухи о его лучшей роли разошлись задолго до открытия ММКФ.
Режиссура уверенна и мускулиста. Оператор поминутно меняет камкодер на видеорегистратор или даже мобильник. Монтаж прихотлив, но ритмически точен. Саундтрек — переплетение параллельных звучаний: в кадре мат — за кадром стоны проституток. Жанр картины бросает от просто чернухи к черному секс-юмору. Краски — только мрачные, люди погрязли в разврате и мате, просвета не наблюдается.
Проблема такого кино в его установках, в иллюзии, что зло достаточно показать — пусть люди знают. А люди — знают. Из ежедневной газетной хроники, или хоть из той аксиомы, что в утративших ориентиры обществах возможно решительно все. Одно слово беспредел.
Вне контекста творчества Киры Муратовой и вне ауры, к ней прикипевшей в сознании синефилов, фильм не существует.
Фанатам Супермена экскурс в «молодые годы» придется по сердцу.
Все становится ясно, повторяю, примерно на пятнадцатой минуте фильма, после которой можно спокойно уходить. Потому что главной заботой сорока-с-чем-то-летнего режиссера Шона Леви становится, задрав штаны, бежать за племенем младым и совершенно незнакомым.
«Кадры» — комедия, рассчитанная на массового зрителя. Это действительно удачная картина, которая, может, и не будет удостоена высоких наград, но полюбится зрителям.
В фильме Манского видеоряд самодостаточен, закадрового текста не существует в принципе, монтаж настолько ненавязчив, будто его еще не изобрели — якобы что сняли, то и показали, но это — из фигур высшего пилотажа. Потому что позиция автора при всем при том выражена настолько ярко, ну, как на выборах.
Это удивительное, поистине волшебное зрелище: в течение всего фильма завороженно любуешься переливчатым воздушным шариком, который тебе с такой помпой надувают, но в финале убедишься, что внутри он совершенно пуст, и уйдешь с неприятным чувством, что надули тебя самого. Высокотехнологичная гора декораций, спецэффектов и кинозвезд класса А не родила даже простенькой мыши.
Новый фильм Малика напоминает попытку вступить в ту же воду, собрав вместе не использованные в «Древе…» мотивы и кадры. Но соединить их в новый, столь же впечатляющий космос мастеру не удалось. Смотреть картину нужно, огорчение неизбежно.
Режиссерское мастерство здесь очевидно и более чем наглядно — все брошенные самому себе вызовы виртуозно отражены, перед нами полуторачасовой бенефис трех выдающихся талантов.
Фильм снимался на заброшенных лабазах острова Эллис, где когда-то разворачивались тысячи человеческих драм. Он смотрится как бы сквозь толщу времен со своими потускневшими красками и сентиментальными мелодиями Пуччини, Гуно и Вагнера, сопровождающими сугубо мелодраматические ситуации.
Жестокие инстинкты Рефна и его узко утилитарный подход к режиссуре как к акту самоудовлетворения при всех возможных отсылах к Фрейду и Эдипу самодостаточны, самоцельны и временами напоминают сдвиг по фазе.
Фильм снят просто и лаконично, написанный Юрием Быковым сценарий психологически точен и ни разу не поддается соблазнам дешевых эффектов — движется только неумолимой логикой слетевшего с колеи паровоза и человеческих характеров, отнюдь не безнадежных, но загнавших себя в тупик.
Паоло Соррентино предпринял отчаянную попытку продолжить тему, но выяснилось, что Феллини, как всякий гений, ее исчерпал — дальше идут только повторения и подражания.
Фильм все время дрейфует от реального драматизма конфликтов между ветреным Либераче и его ревнивыми пассиями — к ощущению гротескности такого существования. В нем нет ни сочувствия, ни осуждения, ни понимания, ни отторжения — ничего, что поднимало бы картину над таблоидной скандальной хроникой.
Сценарий сконструирован с отменным знанием зрительской психологии: действие не отпускает ни на миг, и в нем есть нужное количество интригующих обстоятельств…
Картина относится к разряду «самоигральных»: у нее не может быть равнодушных зрителей. Потому что речь идет о детях, и совершенная по результатам работа с маленькими актерами — первое, что изумляет в картине.
При некоторых актерских удачах, фильм Деплешена, мне кажется, взвалил на себя столь неподъемные задачи, что временами выглядит громоздким и временами скучным. Как фестивальный опыт он годится, но в прокате, мне кажется, обречен.
