О халтурности этой халтурной халтуры лучше всего говорят сами актеры, когда их речь не попадает в артикуляцию на экране. Это высшая степень. Это уровень. Это показатель отношения к своему делу всех ответственных за появление «SOS, Дед Мороз» на свет.
И в то же время, несмотря на замашки на имплицитные смыслы, это по всем параметрам кино категории «С», глупое, предсказуемое, с не бог весть какой актерской игрой и не вполне удавшимися спецэффектами
Происходящее на экране вязко, монотонно, немногословно и несколько затянуто. Но именно такой взгляд обеспечивает полноту и цельность выведенным в фильме образам. И абсолютную неангажированность, что вдвойне сложно, когда речь идет вопиющей несправедливости, кровавом абсурде, разразившемся на Балканах.
Каждое насилие над базовыми человеческими ценностями преподносится как нечто само собой разумеющееся, да и герои, в общем-то, не против. Всякий раз, когда этические границы человека, придерживающегося традиционного понимания вещей, с треском разрушаются, ему незаметно подсовывают Магду, а сострадание к ней амнезирует и оправдывает всю ту мерзость, которую зрителю скормили чуть раньше.
Закаленные мужские характеры в исполнении сильного мультинационального актерского состава по-голливудски гипертрофированы. И хотя это несколько смазывает психологическую драму, в кинотеатрах зрителей ждет красивое кино о настоящих мужчинах
Обилие обсценной лексики, демонстрация всех видов человеческих выделений и catch-phrase Лены «А у меня сестра копчик сломала», выдаваемые здесь за юмор, таковым, к счастью, пока не являются.
Самой кондовой разновидностью «доброго кино» стала новогодняя комедия — жанр во всем мире изъезженный, но на нашей унавоженной безвкусицей почве он и вовсе превратился в антологию самых презренных кинематографических клише.
Дебют режиссера, доселе отметившегося лишь прескверной телевизионной экранизацией пьесы Александра Вампилова «Прошлым летом в Чулимске» (которая прежде была с куда большим успехом перенесена на экраны Глебом Панфиловым), оказался весьма впечатляющим.
Карлос Саура одну за другой создает полудокументальные картины об Испании, танго, фадо, фламенко. Теперь настала очередь народной культуры Аргентины — вихря, подобно ветру «зонда», дующего с восточного склона Анд. Отсюда и название самого фильма — Zonda, folclore argentino, в российском прокате сократившееся до одного слова — «Аргентина».
Взяв за основу своего дебютного фильма повесть Владимира Тендрякова «Находка», режиссер Виктор Демент сильно рисковал. Зритель слишком привык к «фильмам действия» и слишком отвык от «фильмов состояний». Повесть о суровом инспекторе рыбнадзора Трофиме Русанове небогата событиями, но сюжет ее связан с пересмотром всех жизненных установок героя — словно из окаменевшей скорлупы вылупился новый человек.
Пожалуй, именно юмор с моментально узнаваемым коэновским почерком — главный и самый неожиданный козырь Bridge of Spies. Смешного в фильме не просто много, а очень много. И, разумеется, речь не о прямолинейных шутках: вместо топорного хохмачества Спилберг и его соратники находят повод для улыбки в самой ситуации.
В принципе, если убрать из фильма звуки речи, перемешать сцены в случайном порядке и нарезать на минутные отрезки, получится примерно 110 готовых рекламных роликов для модной туалетной воды. Тогда от творения «Базелевса» будет хоть какая-то польза.
Взгляд режиссера очень часто неторопливо останавливается на том, как трое тамильцев обустраивают свой быт на чужбине, словно выжидая, прощупывая зрителя. Через некоторое временя начинаешь осознавать что результаты наблюдения должны породить в нем смущение, заставить посмотреть со стороны на свою собственную систему координат.
Фассбендеру вполне удалось макбетовское хождение по мукам — из доблестного прямодушного рыцаря он на глазах превращается в беспощадное существо, чей разум «полон скорпионов».
Американскому режиссеру корейского происхождения Питеру Сону удалось создать добрый и выверенный мультфильм, способный запомниться чем-то большим, нежели калейдоскопом ярких цветов и неотличимых друг от друга персонажей.
Даже самый интересный персонаж фильма — собственно, «училка» — несмотря на свою кажущуюся целостность позволяет себе заявления, не поддающиеся разумению.
Дени Вильневу удалось сгустить краски ровно настолько, чтобы происходящее на экране не превращалось в банальную «чернуху», и пропустить сквозь абсолютный мрак мощный электрический разряд.
Шьямалан доказал, что его еще рано сбрасывать со счетов, сняв по-настоящему новаторский, остроумный фильм.
Слепота и самопожертвование оказываются основными нотами мощнейшей оды самому сильному из чувств, в которую «Лобстер» превращается в последние — самые душераздирающие — пять минут.
Фильм выглядит очень симпатичной, не лишенной обаяния, но столь же необязательной вольной адаптацией книги Мэри Шелли, и так уже сто раз переиначенной на все возможные лады.
Кстати о шахматах. Они в фильме вдруг оказываются вообще ни при чем. С тем же успехом герои могли бы играть в «Чапаева» или в поддавки. Зачастую главная тема вообще забывается где-то за кадром.
Можно сказать, что перед нами редкий случай, когда Голливуд взялся за ремейк иностранного фильма и не испортил его излишней сопливостью и ненужными деталями, а наоборот «подсушил» действительно нетривиальную историю с шокирующей концовкой, добавив в нее рациональности и человечности.
Вскоре о четырехсерийном высокобюджетном недоразумении, снятом по произведениям Сьюзен Коллинз можно будет благополучно забыть.
Игрушечный хоррор-недоросток с завидной полнотой антологизирует давно пройденные штампы, но силится показаться важной птицей, «нахохлившись» целомудренными семидесятническими наездами камеры и ретро-саундтреком. Однако задумчивые кадры вечерней природы не могут сделать этот фильм лучше, вызывая только недоумение в окружении общей сценарной глупости.
Чувствуется, что своим печально-ироничным взглядом мастер провожает что-то очень важное — разумеется, не устаревшую форму организованной преступности, а ценностный пласт, некогда понятный даже вооруженным до зубов отморозкам.
