Завораживает воссозданная до мелочей культура народов Полинезии — в танцах, в устройстве быта, в орнаментах. Но, как обычно бывает на «Фабрике грез», когда киноделы черпают вдохновения в отличных от западной культурах, «мюзикловость», незатейливые шуточки и прочие фирменные фишки не позволяют воспринимать «Моану» как действительно аутентичное эпическое приключение, а не постмодернистскую пластмассовую подделку.
Параллель между трагедией Шведа Левов и трагедией Америки, закатом ее «золотого века», которые случились по схожим причинам, проглядывается недостаточно четко. Но назвать поэтому первый режиссерский опыт Юэна МакГрегора однозначно неудачным нельзя
Если попытаться в двух словах описать «Землетрясение», то это будут слова «эксплуатация» и «манипуляция». Эксплуатируется трагедия, произошедшая в декабре 1988 года в Армении, с тем, чтобы заставить всех плакать путем нехитрых, но действенных манипуляций.
«Плохой Санта 2» так бездарен, что его порой хочется сравнить с «Американским пирогом» — и сравнение оказывается не в пользу первого. А уж дурацкая «Сосисочная вечеринка» и вовсе начинает казаться венцом социальной сатиры.
По итогам ничто не мешает признать эту конструкцию отменно работающим остросюжетным механизмом, заскучать во время взаимодействия с которым невозможно. «Поезд в Пусан» идет два часа — и это, пожалуй, самые быстролетные два часа киносеанса в 2016 году.
Что может быть круче фильма о великом Игги Попе и легендарной группе The Stooges? Только фильм о великом Игги Попе и легендарной группе The Stooges, снятый Джимом Джармушем.
Действие происходит в начале Второй мировой, но «Бесславными ублюдками» Квентина Тарантино, где так блестяще сыграл Питт, тут и близко не пахнет.
«Поезд в Пусан» — действительно очень крепкий, бодрый, визуально приятный и явно с любовью снятый зомби-хоррор. Но и все достоинства не выводят его ценность за рамки жанра — как ни крути, несерьезного.
Очередную неудачу терпит и Даррен Линн Боусман, добивающий свое творение нелепейшей развязкой, как контрольным выстрелом. Так что никакое визуальное буйство его уже не может спасти.
Создатели «Эластико» искренне любят свой край. Ну, и в том, что их герой не страдает показным религиозным фанатизмом и не имитирует «борьбу с системой», а сталкивается с настоящими, не высосанными из пальца ситуациями. Так что в какой-то степени к фильму вполне применим эпитет «познавательный».
Данный опус — явный прогресс для той популярной категории фильмов, где про нашу беспросветную якобы страну. Иван Твердовский, режиссер «Зоологии», уже один такой снял — «Класс коррекции» называется, дебют его. А теперь снял то же самое, только с хвостом.
Предыдущие фильмы этого вьетнамского режиссера — будь то экранизация романа Харуки Мураками «Норвежский лес» или азиатский ремейк Евангелия «Я прихожу с дождем» — также не страдали излишней динамичностью. Но там по крайней мере присутствовал сюжет. Здесь же заместо оного — книга записей актов гражданского состояния.
«Панфиловцам» замечательно удается то, что обязательно должно удаваться фильмам про войну. Они не просто показывают эту войну своему зрителю. Они делают его непосредственным участником грандиозной битвы.
«Войны крови» — самая бедненькая и убогая из пяти серий. Две с половиной локации, устаревшие спецэффекты, одна хиленькая побочная линия и внаглую скопированные из «Властелина колец» сюжетные повороты
Для западного зрителя (и иного отечественного) взятый Стоуном со товарищи ракурс, наглядно демонстрирующий искусственность и несостоятельность «единой украинской идентичности», выстраиваемой на основе галицийских мифов, может стать настоящим откровением.
Лунгин снял, в сущности, не фильм, который всегда в какой-то мере высказывание. Он сделал нас свидетелями азартной игры в киноремесло, где уже нет верха и низа, внятных текстов и многозначных подтекстов, правды и лжи, нет категорий таланта и бездарности, и уж точно нет и не бывает идеалов. Он уверенной рукой мастера сделал картину без тенденций и месседжей — некое безысходно мрачное баловство.
«Фантастические существа» существуют не как продолжение «поттерианы», а как отдельный модуль, идеально встраивающийся в любое аналогичное вымышленное измерение. В этом мире языческих божеств, богочеловеков, фантастических тварей и прочего потенциально есть все, что душе угодно
В «Абсолютной власти» смеяться не над чем, а вот зевота вновь вероломно о себе напоминает. И у отличной игры Рэдклиффа отогнать ее не получается.
Фильм Йейтса оборачивается не только чистым аттракционом, но и веско высказывается по самым разным поводам — от религиозного фанатизма до политической безответственности. К финалу магистральной темой становится борьба меньшинств за свои права — но совершенно не в том кондовом изводе, которому учит «правильный» голливудский мейнстрим.
Размах, брутальность и бескомпромиссность изображения военных действий действительно делает «По соображениям совести» новой вехой в истории военного кино, каковой стала в свое время работа Стивена Спилберга. Только у Гибсона гиперреалистичное изображение кровавой мясорубки достигает поистине дантовых масштабов
Взявшись за интерпретацию классики (причем не только рассказа, но и его оперного «ремейка»), Лунгин синтезировал совершенно иное, неожиданное произведение — такое вообще редко получается, а еще реже получается хорошо. У Лунгина получилось хорошо потому, что интерпретация для его картины — не цель, а средство
Как оказалось, за приключениями взрослых магов, рожденных воображением одной из самых популярных писательниц современности, следить ничуть не менее интересно, чем за приключениями магов помладше.
История мамы-шарлатанки и двух дочерей, которых погубила купленная в магазине деревянная безделица, очень неплохо смотрится как семейная драма в стильных декорациях 50-х годов прошлого века. Лишь с середины начинает все стремительнее наращиваться количество скримеров — так, что к концу просто не успеваешь их предугадывать, а сюжет приобретает узнаваемый оттенок бредовости.
Наверное, заядлым любителям сосредоточенного побивания людей и предметов кулаками под неизбывный русский рэп (без него вообще никак, дело известное) фильм режиссера Нурбека Эгена может показаться не самым бестолковым способом провести время. Но и они должны быть готовы к необходимости стойко и без жалоб выслушивать ту банальную чепуху, которая здесь заменяет функции диалогов.
Что удалось Дэни Вильневу и выбранным им артистам — это создать верный визуальный ряд повести и заполнить его правильными звуками. И отношениями. Потому что они точны даже если речь идет о странах и континентах, о полковниках и президентах… О вербальном и невербальном…
