Все содержание фильма — сконцентрированная в полутора часах депрессия. При всем уважении, непонятно для чего, кроме спекуляции, нужная.
Сомнительный с точки зрения морали, да и со всех других, «Уйти красиво» способен хоть куда-нибудь выехать (в магазин за хлебом, например) разве что на великовозрастных звездах. Да и те не самую свою лучшую игру выдают.
Лента медленно, очень медленно, демонстративно медленно запрягает, усердно передавая фанатам «приветики» и отмечая чекпойнты… Но зато потом, очнувшись, лихо едет, летит и скачет — задорно повергая в хлам все, что видит
Публику приучили: фильм «к дате» — можно не смотреть, патриотизм по заказу всегда проваливается. Фильм «Время первых», выходящий ко Дню космонавтики, — счастливая неожиданность: это кино искреннее, захватывающее и честное.
Чтобы получились «Танцы насмерть», все поголовно должны были усердно лажать. Либо специально, либо нет. Если нет — все очень печально. А если таки да, то поздравляем: это — тот самый архиредкий случай, когда настолько плохо, что очень, очень хорошо.
Если «Скала тупиков» выйдет у нас в широкий прокат или будет показана на федеральном телевидении в качественном переводе и достойной озвучке, то светлей станет любой хмурый день, проснется радуга, а ручейки творчества, питающие души, превратятся в полноводные реки.
При переработке немассовой культовой вещи в массовый продукт получился… массовый продукт. Для широкого круга зрителей. А ты попробуй покажи этому широкому кругу длинные атмосферные сцены, где одна музыка играет и дождик капает, да философскую непонятную муть под это ему попробуй поднести про душу, про искусственный интеллект, про то, как они меж собой стыкуются. Оно ему надо? Предполагается, что не надо.
Используя не самые сложные — зато выверенные до мелочей — визуальные приемы, режиссер со товарищи сотворили зрелище, которое и сейчас — в эпоху «ужастиков» на любой вкус — впечатляет, пробирает и плодит ватаги мурашек на коже.
Вышел сериал, и все в нем дорого, богато, и всего в нем много. И героиня тоже погибает со словами о любви. А попробуй вспомни — что, к чему. Да и зачем?
Столь бездушным и пустым вещам, как логика, Халльстрем предпочитает игру на эмоциях. Раз за разом он выстраивает комическую свистопляску, используя закадровый голос, как бы смешно озвучивающий мысли собаки (на самом деле не очень смешно), с тем, чтобы в какой-то момент резко изменить настроение на минорное. В этом усматривается чисто рациональный расчет. Мол, чем больше смертей, тем сильнее слезоточивый эффект.
Удивительно, что в кои-то веки с любовью и бережностью созданный мультфильм о России, ее славном прошлом, чувстве долга, становлении полярных исследований и беспримерных подвигах во славу государства и развития научных знаний, был обойден молчанием в стране, столь много сделавшей для развития северного направления. Стране, вдохновившей иностранцев на создание такого произведения.
Это фильм о современном обществе, его проблемах, далеко выходящих за тему, заявленную в названии, миллионах немых вопросов к себе и другим, о глобальном страдании от невозможности сформулировать коллективный смысл жизни и безответственности. И в данном разрезе не так уж и важно, надо ли считать себя животным или кем-то другим.
Получилось настолько эффектно, что даже посторонний и не привыкший к мюзикловой пестроте зритель, у которого поначалу наверняка зарябит в глазах, в конце концов втянется и начнет увлеченно пританцовывать в такт многочисленным музыкальным номерам.
Ландшафты Ирландии, характерные типажи, колоритный юмор, пасторальная идиллия, перемежающаяся с иезуитским чистилищем на земле, великолепная операторская работа в целом — сообщают фильму еще большую глубину, создавая многомерное узорное полотно впечатлений и эстетических переживаний.
Удивительнейшую в своей тривиальности историю уважаемый режиссер Владимир Бортко зачем-то томно рассасывает на протяжении полутора часов, щедро унавоживая ее второсортной эротикой и драматургией уровня дешевой дневной мыльной оперы.
Добавьте к качественной съемке и симпатичной графике ненавязчивый и далекий от утомительной политкорретности юмор, а также харизматичного брутального охотника в центре сюжета. Теперь вы сами видите: на этом уроке занимательного троллеведения непременно стоит поприсутствовать.
«Манчестер» рассказывает о сделанных первых шагах, о жизни после того, что казалось обречением. А главное — в остатке у ленты, скорее, свет, нежели фрустрация и осознание тленности бытия.
Идея о том, что Европа со всеми в ней существующими образованиями (в том числе Евросоюзом) находится в безысходном тупике, по фильму проходит жирным лейтмотивом.
Если бы фильм не был местами обескураживающее затянут, он бы вполне мог претендовать не на зарисовку о последствиях рецессии в Ирландии, а на беспощадный мрачный шарж на современное западное общество.
Если сравнения с «Чужим» этот эпигон не выдерживает никакого, то как сплав «Чужого» с «Гравитацией» он работает идеально. Уважительно кланяясь первому и свысока взирая на второе.
Сценаристы Йен Голдберг и Ричард Найнг, а также примкнувший к ним многообещающий норвежский режиссер Андре Овредал круто смешивают мистический хоррор и боди-хоррор, разбавляя все это изрядной дозой детектива. Пусть и неизбежно условного в условиях бессовестного диктата мистической парадигмы.
Питеру Футту удалось снять трогательный, гомерически веселый, жизнерадостный, глубоко человечный и крайне несуразный фильм, пленяющий ирландским «авось», ранимостью души, что скрывается под прочным слоем цинизма, а также живописнейшими пейзажами, придающими всему происходящему совершенно иной ореол и масштаб
Эспиноса построил безотказно работающий механизм по вовлечению зрителя в фильм. В «Живом» вроде бы нет ни одной сцены, которую нельзя не предсказать, но и оторваться от фильма при этом совершенно невозможно. В сущности, «Живое» доказывает давно известную истину — если схема работающая, то ее можно использовать вновь и вновь, лишь слегка стряхивая с нее пыль.
Рассказывать о самом фильме «Путешествие времени» почти нечего, а понять его надо. Это не кино в общепринятом понимании. Сам Терренс Малик охарактеризовал «Путешествие» как один из лучших своих снов. Точнее не скажешь. Это именно сон Терренса Малика о Вселенной.
В то время, как космические корабли рептилоидов уже вовсю бороздят просторы, совершая регулярные чартерные рейсы на Нибиру, где-то в Лос-Анджелесе сорокалетний Том Костабайл сидит, и вопреки всему снимает кино на тостер, в качестве спецэффекта довольствуясь лишь красным светофильтром. Респект, как говорится, таким парням.
