Местами Пейроне упускает нерв и просто демонстрирует, как девушки эстетично бьют друг друга подушками на кровати, — в минуты таких кадров становится тревожно, но все же постановщица не позволяет себе впасть в клипмейкерское забытье.
Долгие вычурные монологи персонажей начинают напоминать худшие моменты творчества сценариста «Доктора Кто» и «Шерлока» Стивена Моффата, а слащавая концовка вызывает разве что недоумение.
Новый фильм Робина Обера, вернувшегося в хоррор-режиссуру после достойного, но забытого богом «Сен-Мартира-де-Дамни» (2015), — это весело и грустно, тревожно и смешно.
«Истории призраков» — это плюс-минус кинокартина «З/Л/О» (2012), за тем лишь исключением, что три короткометражки, скрепленные сквозным сюжетом, вышли из-под пера одних и тех же авторов.
Фильму все равно, сколько rape-revenge вы смотрели до этого — придется принимать новые правила игры.
Поделенные на серии равной длины и часто равной драматургической структуры истории — что это, если не упорядоченный хаос? Достижение «Террора» как раз и состоит в том, что он выворачивает наизнанку эту иллюзию комфорта и упорядоченности.
Когда фильм не скользит по утоптанным жанровым дорожкам, он занят перемалыванием тем развода и неполной семьи. Обсуждение ведется простейшим языком и не дает зрителю ничего нового, но в контексте картины, похоже, играет не последнюю роль: повествование так часто съезжает на эти вопросы, что губит всю динамику.
Испанская мистика, славная своей неспешностью и конформизмом, получила небольшого пинка от режиссера Балагуэро — «Муза смерти», снятая по книжке, напичкана событиями так плотно, что сто с лишним минут фильма пролетают по ощущениям ну где-нибудь за час.
Остается только догадываться, насколько более эффективной стала бы эта картина, если бы Киёси Куросава объективно оценивал сильные и слабые стороны своей режиссуры.
Несмотря на шестилетний перерыв в творчестве, шотландская постановщица Рэмси остается верной своей манере: больше тревоги, меньше ясности, монтаж не от мира сего.
«Страна призраков» — прилежный диджей-сет из «Сент-Анжа» (2004), «Мучениц» (2008) и «Верзилы» (2012), набитый авторскими фишками так, что хоть уши от счастья закрывай, вот только результат выходит меньше суммы составляющих.
Результат, конечно, до ужаса обидный, но всерьез полагать, что каннские конкурсанты в один момент перестанут пришивать приличным жанровым фильмам оправдательные довески, тоже было бы наивно.
Кино, берущее примерно поровну от детской страшилки, семейного бытописания и поп-хоррора о проклятии, сдруживает редкие, но толковые джампскейры с эпизодами вроде тех, где Вероника заставляет маленького брата рисовать на обоях языческие обереги.
Из экранизаций книжек — а кино прилежно шагает по страницам «Холодной кожи» Альберто Санчеса Пиньоля — то и дело исчезает душа первоисточника, однако французский рулевой постарался сделать так, чтобы фильм лучился мистицизмом.
«Скайлайн 2» — приторно простое, но в целом увлекательное линейное приключение, которое несется сквозь жанры и локации, находит смелость отправлять на тот свет не последних персонажей и не считает глупость за порок.
Зрителям, смотрящим хотя бы по пять хорроров в год, ловить тут определенно нечего: американский телекомпозитор Рич Рэгсдэйл скучно ремесленничает без намека хоть на какую-нибудь свежесть мысли, даже таиландским мистицизмом удивить не получается.
«мама!» вполне толково смотрится как жанровый фильм, отлично как энциклопедия метафор и вообще безупречно как визит к семейному психологу — идеальная, словом, вещь для фейсбучных баталий.
Смещая фокус с природы таинственной чумы на персонажей и их поведение в сложных обстоятельствах, Шульц не забывает время от времени кивать в сторону неизвестности и поддерживать тем самым должный уровень интриги.
Это кино создает ощущение чьего-то начинания. В нем много приятных мелочей, но в контексте целого они кажутся отдельными упражнениями.
«Монстров Юга», однако же, сложновато назвать фильмом мечты: многовато карикатур, маловато бьющих обухом по голове эмоций. С другой стороны, способен ли современный сборник страшилок от разных людей на что-то посерьезней?
«Персональный покупатель» застревает на полпути от фильма-рассказа к фильму-эмоции, и его магия примерно здесь и прячется.
Там, где резиденты Blumhouse начали бы выстраивать вереницу расчетливых джампскейров, Джеймс предпочел формальные украшения — и выиграл практически везде.
Главным достоинством, однако, можно считать все же сценарий, созданный Арчибальдом и Капоте. В нем переплетаются традиционная для готического хоррора мистика и фрейдистские мотивы, связанные с подавленной сексуальностью детей.
Обидно и другое: вильнув в смелом направлении, детище Фитчетта, выступившего здесь еще и в качестве сценариста, встает на предсказуемые рельсы триллера про копание в подсознании с вызывающим зевоту твистом в финале.
Как контркультурный жест, как фига устоявшейся конвенции в отношении «хороших-плохих фильмов» «Повелители Салема» прекрасно работают — от саундтрека до сюжета.
