Кажущаяся полярность точек зрения в фильме (пресловутое верю/не верю) — фиктивна, и, когда его авторам все-таки приходится заговорить серьезно, бессилие человека перед метафизикой зла по инерции все равно сводится к механике гэга.
Каурисмяки точно 20 с лишним лет просидел во внутреннем изгнании то на кухне приятелей, то за стойкой бара, и происходящее в мире все это время отслеживал сугубо по радиосводкам.
Поражает, прежде всего то, с какой легкостью Петцольд на примере скучающей, рефлексирующей, мятущейся и просто дышащей полной грудью молодежи экранизирует стихотворение Гейне «Асра» длиной в шестнадцать строк. Ощущается этот фильм в длину — в те же 16 строк, этого отрезка хватает чтобы внутри Томаса случилась и смерть, и перерождение.
«Учительская», на самом деле, кино нулевой толерантности — терпения на такое не напасешься.
Устами Франсуа Кайе по несколько раз произносит цитату Рене Шара о том, что сострадания не заслуживают те существа, что не желают меняться. Начать режиссеру стоило бы, впрочем, со своего фильма, чтобы его манипулятивность не выглядела как избиение щенка хозяйским сапогом.
Это настолько обескураживающая эскапада гэгов, что Накашу и Толедано, очевидно, заказана дорога прямиком на площадку какого-нибудь стыдного тв-скетчкома.
«Король» — энтертейнмент, который в лучшие моменты напоминает разматывающий и размаривающий приятельский чилл.
Этот фильм бросает из крайности в крайность, и какой бы увлекательной ни была дисфункциональная ахинея такого оправдательного монолога, в деталях ему едва ли удастся поверить больше, чем в очную встречу с Прустом на Монмартре наших дней.
«Марвел» и выглядит как по счастливой случайности экранизированный Голливудом фанфик из числа тех, что о дружбе с Дэнверс сочиняет Камала дрожащей рукой, не хватает только совместного селфи в финале.
Несмотря на увлечение режиссером Лоуренсом карнавальными плясками, к счастью, все это достаточно неглупо, увлекательно и не безвкусно, чтобы на каких-нибудь голливудских голодных играх уложить на лопатки многочисленные летние блокбастеры — пусть и очевидно, что вместо бюргерских золотых запонок у этого трибута самозваные пуговицы, вытесанные из плитки в ванной.
Все нюансы — визуальные, мимические и прочая двусмысленность не имеют никакого значения, когда в сценаристах человек, написавший «Выжившего». Такого увлекает только озвученное животным рычанием валяние в грязи ближайшего родника.
Киру непременно «отпустит», ведь время лечит, но вот фильм так и останется в этом надкусанном молью музее винтажа.
Режиссер рассчитала и зафиксировала каждый спуск, вместо выводов подсовывая все тот же детский рисунок, с жертвой-кляксой. Самуэль — и есть эта закорючка, сжавшаяся на земле и напоминающая лишнюю запятую, которую поставили по ошибке. Вот и вся анатомия.
85-edition, конечно, не сравнится с прошлогодней частью (про 99-й год), где проходных сегментов не было вовсе, но прекрасно чувствует настроение эпохи и остается в традиции суггестивного кассетного микстейпа.
Ориентированная на осознанный (по-скандинавски) антикорпоративный месседж хоррор-комедия, остроумная настолько же, насколько таковыми бывают пресные анекдоты, затравленные в курилке опенспейса.
Totally Killer же — развлечение безопасное, как тематический аттракцион в парке, в котором от ретро одно неоновое название.
Из экранизации одноименного романа, способного растревожить разве что подростка, давившегося в детстве кукурузой, получился несуразный тыквоголовый кадавр, этакий плод любви гуманоида Алешеньки и химеры из одноименного фильма Винченцо Натали.
Представить себе, что это такой фестивальный хоррор-сеанс, куда приятнее, чем пытаться разглядеть в «Байках» связный замысел.
«Один маленький ночной секрет» становится новой весомой репликой в давно продолжающемся разговоре о домашнем насилии, смысл которой в том, что делать зло, даже самое страшное, могут обычные люди.
У артиста Салима большое сердце, и когда его герой трепетно пытается пощупать свободу, вытягивая руки из окна, объем набирает и эта, в общем, пунктирная история. Но таких поэтических жестов — ему не предписано, а в куртке фильма о «подсадных» со вшитым прослушивающим жучком Заиду тесновато.
Лирик-Ступницки застенчив, а эти простые истины для таланта Лоуренс оказываются как-то мелковаты, и, как бы ему ни хотелось обратного, — обиженным этот фильм точно никого не оставит. Значит, и на полноценный камбэк взрослой комедии не тянет.
Если Стоун, как она уверяет, и играет в шахматы лучше, чем в покер, то эта партия — с компьютером при неограниченном количестве подсказок.
«Переизобретение» — энциклопедические заметки на полях для всех, кого заворожил соответствующий эпизод, занявший едва ли не полчаса фильма Лурмана. Тем, кто знаком с биографией короля, — можно смело проматывать все, не считая редких баек Биндера.
При всей квестовой односложности «Убийца» — очевидно, самый исповедальный фильм режиссера, потому что его топливо — раздражение педантичного перфекциониста, когда кто-то наследил в доме и сбросил на пол парочку ваз (буквально и фигурально).
Ходите, дети, в Европу гулять, говорит Гарроне, ведь все страдальческие «Веселые старты» по тому, как не разложиться в мародерских бараках, он авантюристски представляет как новое приключение. Жюль Верн обзавидовался бы!
