Для таких песен о стенаниях патологических неудачников в поисках американской мечты нужен как минимум режиссер калибра Крэйга Гиллеспи («Я — Тоня»), иначе получается также пресно, как звучит комбо из слов «комедия про аферу со скидочными купонами».
Настоящие фанаты остаются с командой и тренером до конца и не покидают трибун до финального свистка, который прозвучит еще не скоро.
Сама «Легенда» в драматичных сценах напоминает не масштабную комикс-трагедию (как хотелось бы Креттону и Файги), а промежуточный видеоролик в RPG, предваряющий очередной квест или поединок.
Смотрится все это мило, но исключительно для своих. Стороннему зрителю, не понимающему отсылок и «остроумия» эпизодов-перевертышей, здесь решительно нечего делать.
Там, где не хватает комического запала и обезоруживающего обаяния бывшего рестлера Сины, авторы «Друзей» подкупают драматическим подтекстом всеобщего эксцентрического сумасшествия: у всякой глупости здесь есть своя причина.
Грустная повесть режиссера МакКарти об одиночестве человека, который не может измениться, сколько бы вторых шансов ему ни отводила судьба.
Для встряски зрителя, когда «Малышка» должна наскучить даже самым стойким, предусмотрен маразматический твист, якобы переворачивающий гендерные традиции жанра. Но на деле один подтип боевика сменяет другой.
Заслуга режиссера Хедер в адаптации оригинала под особенности своей культуры, но сказать что-то свое ей, к сожалению, не удается.
Подкупивший студию Уорнер хай-концепт — компиляция. А собственная образная система Лизы Джой в своем разнообразии не уходит дальше сцены соития Ника и Мэй, рифмующейся с незакрытым краном и стаканом, до краев наполненным водой.
В худшие моменты «Молокосос» — халтура наподобие «Гениальных младенцев», с конфликтом, свойственным скорее direct to dvd сиквелу. В лучшие — не самый удачный мультфильм Pixar, в котором зрителя всеми силами стараются влюбить в жизнь.
Кэмпбеллу нет дела до детективных чаяний, его интересует красота хореографического насилия и сочетаемость «высокого» с «низким».
За не новую, а старую искренность, за отказ от филистерства и от легких ответов на сложные вопросы, робкую, но не тенденциозную сатиру «Кафедре» хочется сказать большое спасибо.
На протяжении двух часов Торварт с интонацией проповедника пересказывает все, что знает по теме, от «Крепкого орешка» и «Воздушного маршала» до «Носферату» и прочей нишевой классики, но ничего увлекательнее бесконечных блужданий по грузовым отсекам самолета предложить не может.
Подвох в том, что «Наемник» — это все-таки фильм с Ван Даммом, потому каждые десять минут Шарону приходится выводить на авансцену титульную экшен-звезду.
Августин Фриззелл, режиссер очаровательной комедии про двух нечаянно обдолбавшихся официанток («Никогда не сдавайся»), зачем-то заявляется на территорию «Дневника памяти» и проигрывает.
«Здесь и сегодня» — фильм смешной, трогательный и более живой, чем тематически схожий «Отец». Там, где у Зеллера было обобщение, у Кристала благие намерения и храброе сердце.
Цирк уехал, аттракцион сломался, развлекательные механизмы отсырели, проведешь ногтем — слезет краска, и окажется, что под увеселительный «Круиз» постарались замаскировать невостребованные черновики к «Пиратам Карибского моря».
«Свинья» — побратим «Первой коровы» Келли Райхардт, нежная городская легенда, построенная на спонтанном бромансе двух очень разных мужчин, в которой кулинарное ремесло является универсальным эмоциональным проводником.
На финише трилогии Джаньяк банально выдохлась, франшиза, построенная на повторении одного нехитрого сюжетного приема, лишена пространства для любого смелого маневра.
Зомбированный юноша обзаводится топором и дежурно разделывается с беззаботными ребятишками. Ни страсти, ни фантазии — жанр окончательно режиссеру опостылел.
«Классическая история ужасов» — метакомментарий на тему состояния современного хоррора не только в Италии, но и во всем мире. Ни нового Бавы, ни Ардженто, ни Фульчи не появилось, но и Де Фео вместе со Стрипполи если и пугают, то как-то нестрашно.
Все по отработанным лекалам душеспасительного кино: за камерой люди старой закалки, которые помнят, как снимали классические feel good movies 90-х.
Автор неглупой драмы «Копенгаген» Марк Расо уходит в чистый жанр и проигрывает, никакой рефлексии и выдумки, только набор аттракционов.
Режиссер выстраивает правдоподобную диораму подсознания одинокого человека, единственное желание в которой — запереться и не выходить из комнаты никогда.
Психологический триллер со звездой «Гоморры», везде, кроме Италии, вышедший на Netflix, — по форме абсолютно традиционалистский, но по своей природе перверсивно-эксцентричный. У Челсома для такого нет ни темперамента, ни чувства.
