Вся эта древность — не более чем художественная условность, нужная, чтобы поговорить о вполне злободневных проблемах.
Фильм «Пятый битл» вряд ли можно назвать кинематографическим шедевром, и с производством у него все сложилось неидеально. Но это внятно рассказанная и довольно трагичная история одинокого творца, писавшего прекрасную музыку не нотами, а людьми.
Язык социального реализма удушливо беден и сводится к перепевам увенчанной в Канне «Розетты» (1999, братья Дарденн), фильма о задыхающейся в нищенском небытии девчонке.
Пожалуй, смешано это чуть менее изящно и не в таких точных пропорциях, как раньше, однако сто шесть минут пролетают быстро и вполне занимательно, а в финале не растрогаются разве что самые черствые зрители.
«Птица» Арнольд получилась вторсырьем на основе отличных фильмов.
У исполнительницы роли Каллас все будет отлично, а вот голос режиссера Ларраина в этой партии как-то просел.
Позволив зрителям в прологе фильма чуть-чуть полюбоваться природными красотами «зеленого острова», Дэмиен Маккарти затем опрокидывает их в мир клаустрофобии.
Чувствуя, что феминистский дискурс не очень-то работает, Одри Диван подключает другой — экологический, вводит фигуру занимающегося водным хозяйством инженера Кея, но и этот выстрел оказывается холостым.
Чэнь Сычэн ни в чем себе не отказывает, не втискивает себя в рамки однозначной стилистики, привольно используя весь наработанный красочный спектр киноязыка — от соцреализма до сюрреализма — во славу, да, китайской родины.
Наши же звезды, в умелых режиссерских руках способные на многое, в таких блокбастерах, как «Реплика», просто «носят лицо», не заботясь ни о нюансах, ни об эмоциональной достоверности.
И то ли страсть выдохлась за то время, что лента пребывала на подготовительной стадии (тем более что у нее сменилось несколько сценаристов), то ли «Великая», как девять байопиков из десяти, изначально не могла стать ничем иным, как бледной имитацией реальных событий.
Несмотря на размеренный ритм, любовь к эффектным статичным кадрам, про каждый из которых можно сказать пресловутое «Хоть на стену вешай!», долгие разговоры и многозначительные паузы, фильм отлично держит напряжение, искусно подводя зрителей к взрыву — буквальному и метафорическому.
Здесь же все на свете затмило желание режиссера перенести в кино акт творчества, более того, процесс открытия абстрактной живописи как таковой.
Впрочем, Бек и Вудс далеки от мысли поколебать чьи бы то ни было убеждения: верующие, атеисты и агностики по итогам просмотра, скорее всего, останутся при своих. Разве что на Хью Гранта все они — в очередной раз — посмотрят другими глазами.
«Любовь…», несмотря на хронометраж почти в два с половиной часа, местами кажется просто нарезкой из грядущей восьмисерийной версии.
Смотреть на все это интересно примерно так же, как на сохнущую краску. Нисон, отрастивший для роли старомодные усы, пробирается через затертый сюжет о закате одинокой преступной жизни на чистом автоматизме.
Самый удивительный фокус, который при этом почти удается режиссеру (она же — автор сценария),- это заставить зрителей действительно симпатизировать главному герою «Отца года», подавляя в себе желание кинуть в него чем-нибудь тяжелым и вернуть на нашу грешную землю.
Вечная зима, пришедшая в октябре и отказывающаяся покидать город и в марте, держит головы в холоде, а сердца — во льду, пока герои и зрители вместе с ними не усвоят самый важный урок: «Сильным быть легко. Любить сложно». Но можно хотя бы попытаться, и тогда появится надежда на оттепель.
Странно: все больше и больше становится в мировом кино полнометражных рекламных роликов, более или менее успешно притворяющихся настоящими фильмами.
Благодаря все тому же приему с мешаниной флешбэков и флеш-форвардов мы так и не успеваем толком узнать Алмут и Тобиаса и понять, почему именно за судьбу этой конкретной пары нам следует переживать.
Сериал остается выморочной инсценировкой «по мотивам», не сообщающей ничего нового, не раскрывающей глубже старое и не вызывающей даже досужего любопытства: а что там дальше.
«Пришелец», пожалуй, смотрит на этот мир уже не так наивно и добродушно — здесь даже появляются плохие люди и намечается конфликт, для разрешения которого недостаточно только доброго слова и открытого сердца. Возможно, поэтому автор-оптимист чувствует себя на новой территории не вполне уверенно, а опробованные ранее приемы сбоят и не срабатывают.
Сами по себе эти эффекты хороши, но притчи о природе творчества, явно задуманной Морганом, у него не получилось. Как ни старался он вызвать у зрителей жалость к себе, обреченному на такую опасную и противную работу, как аниматор.
События, каждое из которых довольно слабо связано с предыдущими, и персонажи напиханы в сюжет так плотно, что у зрителей, с одной стороны, нет возможности выдохнуть, а с другой — они успевают утомиться от мелькания лиц, локаций, костюмов и всяческих кунштюков.
Анна Кендрик берется за тему уверенно и компетентно, показывая, какими страшными последствиями может обернуться стандартная для ромкомов завязка «парень встречает девушку».
