Странно было бы ожидать от фильма про мужика в золотой кольчуге, который управляет рыбами, чего-то менее глупого, чем то, как это звучит. Поэтому вот такое, максимально нелепое и безумное кино — в данных условиях вариант оптимальный. То есть в хорошем смысле безумное, достаточно на самом деле умное, чтобы это осознавать и использовать в свою пользу.
Начинание-то вроде здравое — на фоне других недавних фильмов по Довлатову и про Довлатова как раз хотелось чего-то более оптимистичного. Но кроме цитат из одноименного произведения, богомерзких «рок-хитов», пышущего богатырским здоровьем курящего Безрукова, Леонида Агутина и ярких видов Михайловского, в «Заповедник» ничего не завезли.
Если оставить за скобками фон Триера, его самолюбование (смотрите, завидуйте, я — вот такой!) и то, над чем он жирно иронизирует, от «Дома, который построил Джек» останется черная комедия про душегуба. Не слишком оригинальная, но довольно забавная.
Фильм просто не способен четко сам себя определить, бросаясь от одной недоразвитой идеи к другой. Не способен сам себя идентифицировать и не способен наладить четкую связь со зрителем. В нем просто не за что зацепиться.
В фильме можно при желании отыскать как профеминистский, так и антифеминистский подтексты. Доводы в пользу обоих найдутся. Было бы оно, это желание. «Суспирия» хороша и как объект для исследования, и как вещь в себе — в чисто эстетическом плане. Знай себе разглядывай, наслаждайся.
Этот байопик скачет по жизненному пути своей героини легким, задорным галопом
Если вы посмотрели «Веном», и он вас разочаровал — своей наивной прямолинейностью, обезжиренностью или чем другим, — то вот вам, пожалуйста, сладенького закусить. Все примерно то же самое, только умнее, изобретательнее, мрачнее, веселее и в двадцать раз дешевле.
«Быть Астрид Линдгрен» — кино душещипательное и трогательное, относящееся к человеку, которому оно посвящено, с должным уважением, благоговением и сочувствием. А также — поучительное. И сугубо женское притом.
Италия Гарроне — не та Италия, какую мы привыкли видеть с экранов. Основное действие сосредоточено в неприветливых серых кварталах, населенных маргинальными элементами. Как в прославившей его «Гоморре» — идейное продолжение в каком-то смысле.
Корээда, безусловно, все верно своей картиной говорит. Весьма нужные, актуальные и важные вещи — нынче ведь проблема самоопределения так и вопиет. Пол и все остальное уже можно выбрать достаточно свободно, а с родителями и прочими бабушками — сложнее.
Не хватает только гармонии между пафосной военной драмой о доблестных воинах звездно-полосатой армии и сочным кровавым фаршем. И оттого сложно отделаться от ощущения, что чего-то недоложили, недодали. Как пирожок с мясом, который все кусаешь, кусаешь, а там одно тесто.
Из тысячи путей, которыми можно развить неплохую концепцию, дебютант большого кино Билл Оливер как будто нарочно выбирает наиболее скучный, избегая любых, даже самых очевидных потенциально выигрышных возможностей.
C одной стороны — разматывая под тревожные старомодные оркестровки хитро запутанные конспирологические ниточки, фильм докапывается до самого фундамента мироздания, до гнилого корня всей поп-культуры и законов, согласно которым функционирует вся система глобальной цивилизации. А с другой стороны…
Своей цели «Проигранное место» добивается. А именно — вызывает недоумение. Восторженное или разочарованное — но чрезвычайно сильное. Вне зависимости от того, чего вы ожидаете от первой самостоятельной картины Надежды Михалковой, она окажется не тем, чего вы от нее ожидаете.
Если вы соскучились по «Крепким орешкам», а «Небоскреб» с Дуэйном Джонсоном вас предсказуемо не впечатлил, то «Окончательный счет» — как раз то, что участковый прописал.
История создания «Богемской рапсодии» получилась гораздо более увлекательной, чем само произведение. Кто-то из западных критиков уже успел дать ему меткое определение: экранизация статьи из «Википедии». Но, пожалуй, можно и точнее: несмешная пародия на несуществующий фильм про Queen.
В отличие от других современных фильмов, показывающих бытие не-таких-как-все через розовый светофильтр и противоставляющих «нетаковость» «нормальности» в пользу первого, «На границе миров» куда более трезво и приземленно смотрит на вещи, грустно, зато честно констатируя, что вообще-то уникальность — не подарок.
«Народные мстители» непостижимым образом умудрились обскакать оригинальную ленту по всем пунктам. Юмор еще более несмешной — в сторону отрицательных значений, спецэффекты еще более убогие, сюжет, в котором доморощенные герои опять если кого и спасают, то от самих себя, — еще более отвратительный. И нет голой Оксаны Акиньшиной. Ну ничего святого у людей.
Вторичный, старомодный, медлительный, безнадежно глупый, а главное — решительно никому не нужный ужастик, населенный раздражающе тупыми одномерными персонажами. Совсем не пугающий и недостаточно кровавый, чтобы сбалансировать несусветные объемы воды
Почти два с половиной часа настолько плотно укомплектованы убийствами, внезапностями, музыкальными, саспенсовыми и музыкально-саспенсовыми (и такое есть, да) номерами, актерскими мастер-классами и тому подобными вещами, которые все мы любим, что сложно вообразить саму вероятность существования чего-то хотя бы сопоставимого по крутости.
В конце концов, Гаспар Ноэ всегда был и остается в большей степени выпендрежником, чем кем-либо еще. Но чрезвычайно талантливым, надо признать. Гротескный бэд-трип «Экстаза» гипнотизирует. Смотришь на эти мерзости — и взгляда не оторвать.
Кирилл Плетнев, режиссер фильма, подает его как светлую, трогательную мелодраму на сложную тему примирения с кончиной близкого человека. Но если чуть-чуть присмотреться, выглядит его опус как жестокий психологический триллер в формате torture porn. Типа «Пилы», только куда менее гуманный.
Дэмьен Шазелл не романтизирует покорение космоса, скорее — деконструирует романтизацию, выворачивает этот процесс изнанкой наружу, давая понять, что космос — это не звездочки красивые, это крайне опасная работа и, прежде всего, люди, которые берут ее на себя.
Весь юмор, стильные референсы к жанру блэксплотейшн и другие положительные моменты, которые в фильме, справедливости ради, есть, захлебываются в топорной сатире и утомительном пафосе длинных монологов, сводящихся к лозунгам: негры страдали, негры страдают, ксенофобии вот этой вот не потерпим.
«Кислота» жадно вглядывается в пространство российской действительности, которая сквозь опыт и оптический аппарат молодого серебренниковца выглядит тускло и неприветливо. Как в практически любом российском фестивальное кино. Но, что отрадно, не констатирует ее, а искренне старается что-то там разглядеть.
