Все сделано безупречно — не подкопаешься. Но плутовской роман о хиппи и Калифорнии в руках Пола Томаса Андерсона превратился в заумную версию «Большого Лебовски». А разве нужен миру заумный Лебовски? Скорее всего, нет. Даже если играет его блистательный Феникс.
Звягинцев снимает политическую притчу и действует намеренно грубо, будто следует заветам Сергея Эйзенштейна: «Не киноглаз нам нужен, а кинокулак». И кулак, кстати, достиг своей цели: ситуация вокруг проката картины в России — лучшее тому доказательство.
Критиковать голливудские нравы в 2014-м — не слишком ли поздно? Куда любопытнее тот жанр, который Кроненберг выбрал для этой критики, — история призраков. Именно это спектральное измерение делает киноленту уникальной в фильмографии канадца — до этого в интересе к загробному миру он замечен не был.
«Звездная карта» — ловкий ход канадца. На первый взгляд — высокобюджетный фильм с кучей голливудских звезд, на деле — столь едкая сатира на «фабрику грез», что желчь, которой пропитана вся картина, по силе действия может сравниться разве что с продуктами жизнедеятельности Чужого.
При этом картина предлагает набор самых вульгарных клише, срок годности которых давно истек. Ее надо бы отдать на растерзание феминисткам, но это будет слишком суровое наказание: во время просмотра этого фильма можно легко умереть со скуки.
Получившаяся смесь «Секса в большом городе» с сериалом «Девочки» Лины Данэм постоянно балансирует на грани между гламурным блеском и фарсовой натуралистичностью. Соединить два полюса не удается, и получается в итоге настоящий фильм-Франкенштейн — тупой, неповоротливый и по сути мертвый.
Тут чистая онтология: океан, траулер, рыба. И ровный, глухой ритм волн, которым фильм пропитан от первого до последнего кадра. «Рай для холостяков и ад для девиц».
Неубедительность истории и слишком медленный ритм волей-неволей обращают внимание на мелочи, которые в лучшем случае вызывают недоумение, в худшем — и вовсе раздражают.
В конечном счете, «Мастер» — как ангел из библейской притчи, с которым боролся Иаков, требуя благословения. В итоге, как мы знаем, Иаков повредил бедро и остался хромым. Но это ничего не меняет: побороться с этим фильмом, безусловно, стоит.
Билле Аугуст с прилежностью отличника, пишущего диктант, фиксирует все биографические детали, но не утруждает себя их объяснять и связывать в единое целое. Получается не рассказ, а лоскутное одеяло, невнятная череда случайных событий.
Рай — еще один горько-ироничный комментарий Гомеша — возможен только в воспоминаниях. За мелодраматической историей «Табу» скрывается куда большее. Это поэма уходящего: уходящего кино, уходящей эпохи, уходящей жизни человека, уходящей страсти.
Превратившись из хладнокровного рационалиста в средневекового мистика, Михаэль Ханеке снял фильм о настоящей любви.
Неплохой психологический триллер о зыбкости границ между безумием и нормой на два часа экранного времени.
