Масса нюансов делает фильм не просто плакатным патриотическим блокбастером, а чем-то более сложным, жестким, отстраненным, чем среднестатистический военный боевик.
Как эпический кровавый спектакль в ницшеанском духе, где герои убивают и умирают на сцене бытия ради услаждения богов, «Тень» исключительно эффективна; в ней присутствует дыхание древности, одновременно завораживающее и шокирующее сочетанием призрачной красоты и жестокости.
«Ведьма», носящая подзаголовок «Сказка Новой Англии», обладает гипнотическим воздействием настоящей волшебной сказки: она затягивает в себя зрителя, погружая его в лабиринт мрачных фантазий и архетипических образов, которые врезаются в память
То, что начиналось как полицейский триллер, превращается в кинематографическое подобие американских горок: каждые пять минут действие совершает неожиданный кульбит, каждая новая сцена решается в другом жанре по отношению к предыдущей, диапазон этих жанров колеблется между мистическим хоррором и романтической комедией, а сюжетных поворотов хватит на целую дюжину картин.
Мактиг и братья Вачовски подошли к одноименному комиксу с предельной серьезностью, как к значительному, философскому произведению, — и успешно превратили его из разухабистого фантастического боевика с элементами социальной сатиры в провокационный политический триллер.
В глубине души все мы знаем: кино должно производить именно такое впечатление, как «Женщина-кошка», а люди кино должны именно так поступать (и, желательно, выглядеть), как Холли Берри.
Этот лукавый, квазиинтеллектуальный боевик выделяется уже тем, что возрождает стиль мышления, считавшийся забытым много столетий назад.
Лэрри и Энди Вачовски все-таки не слишком опытные режиссеры — когда они начинали делать продолжение «Матрицы», на их счету было всего два фильма. Снимая одновременно вторую и третью части, они невольно делали их как единую картину. Поэтому, в отличие от первой, вторая и третья серии не тянут на цельное кино, но они обретают цельность, если смотреть их вместе (я проделал такой эксперимент) как один фильм.
Похоже, Соммерс абсолютно серьезно воспринимает себя продолжателем традиций едва ли не всех жанровых школ планеты, и его фильм сделан с усердием первого ученика, старающегося понравиться всем учителям сразу. Другое дело, что ему справедливо можно предъявлять обвинения в отсутствии вкуса и чувства меры — как не менее справедливо их предъявляли раньше Кену Расселу, Джону Ву и Дарио Ардженто.
