Увы, остроту высказывания не снимает даже временная дистанция в три десятилетия.
Кино Давыдова не то чтобы пессимистично, скорее — реалистично. Настолько, насколько может быть реалистичным фильм, сделанный человеком, который внимательно осматривает мир вокруг себя и снимает о том, с чем доподлинно знаком на собственном опыте.
К счастью, Пармас не спешит с ответами, а наблюдать за тем, как ее герои ломают комедию, перемещаясь из одной дурацкой жизненной ситуации в другую, можно вечно — как на огонь, воду и чужой труд.
Главное здесь — ироничность деталей, отличные диалоги, местами шаржево, а местами невероятно тонко прописанные характеры главных героинь, и та свобода, которую предоставила Шалаева своим актрисам, Светлане Немоляевой и Марии Соковой.
«Подельники», выходящие на экран в апреле при еще не сошедшем снеге, кажется, многое объясняют в психологии большой страны. Особенно на фоне разворачивающегося курса на изоляцию.
Чехов в «Сядь за руль моей машины» звучит со сцены, звучит в зале для читок, звучит в автомобиле, где режиссер Кафуку зубрит текст. Чехов соединяет безутешного вдовца и безутешного любовника мертвой жены, режиссера и водителя, дает язык, который позволяет человеку расслышать ангелов, а ангелам — человека. А там и до неба в алмазах недалеко.
События фильма разворачиваются в лихорадочном XXI веке, но своим умиротворяющим языком «Камон Камон» скорее напоминает чувствительное письмо века XVIII.
Это фильм-парабола, символическое обобщение в духе Терренса Малика (хотя герои американского классика едва ли когда-нибудь заговорят языком Александра Родионова)
В этой лицемерной стерильности и неизменности космоса частной жизни, пожалуй, стоит увидеть центральную метафору фильма, который, не выходя из одной опрятной квартиры, многое рассказывает о гигантской непостижимой России.
Создатели «Вне себя» напоминают, что кинематограф — примерно тот же кубик Рубика: дело не в элементах головоломки, а в руках, которые ее вертят. Дулерайн, Козинский и Золотарев крутят свой сюжетный кубик на предельных скоростях и, если не растеряют темп, смогут победить.
Гимн личному вкладу в искусство и историю, гимн частному человеку, который отходит на задний план.
Отметив особенности современной оптики, которую почтенный автор приладил к почтенному жанру, можно было бы и разойтись, но, к счастью, «Последняя дуэль» впечатляет и в отрыве от актуальных трендов.
Современный взгляд на жанр, который не только подрывает устойчивый к любым переменам голливудский миф, но и, в конечном итоге раздражая зрителя, завладевает его вниманием.
Поэтическое единство формы и содержания в случае с «Агнцем» понятно интуитивно, и можно закрыть глаза на многочисленные подсказки, которые тут и там раскладывает Йоханссон для недоверчивых зрителей.
Драматургия «Дуная» соткана из практически неосязаемых мелочей — кажется, вот-вот расползется. Эту внутреннюю энергию энтропии усиливает и полудокументальный стиль съемки.
«Герда» в целом исполнена мерцающей неуверенности (оттого и темп такой низкий, и реакции такие сомнамбулические), и в этом ее призрачная сила.
На территории «Пингвинов…» при всей их стендаперской остроте нет ни антагонистов, ни вообще отрицательных героев. И в этом можно увидеть определенное новаторство.
На сегодняшний день это самое точное высказывание о положении женщины на Северном Кавказе.
Кино последнее время как-то слишком уж увлеклось красотой, точнее технологиями красоты. Покончило с саморазоблачительной неказистостью.
Средние телевизионные планы, унылые диалоги, безвкусный экшн, утомительно вялые приключения в пустыне, а главное, сны главного героя, которые из сюжетного элемента превращены в элемент промо-кампании сиквела — всё это делает фильм лично для меня грустным зрелищем.
Киноадаптация Дэвида Лоури получилась и иронично злободневной, и по-хорошему старомодной.
Кулисы, ширмы, заставки, пятна зеленого света — на экране выглядит миражом, декорациями к спектаклю, порой, впрочем, изысканными. Кто сможет влить в эту мишуру хоть каплю жизнь? Караксу не привыкать.
«Купе» в чем-то безыскусно, в чем-то, напротив, тонко, как стершийся в северном путешествии столичный черный лак на ногтях главной героини — кто заметит, будет счастлив, а кто не заметит, тому не надо.
При всей своей напускной — спасибо легкому жанру — незамысловатости фильм Андрея Богатырева детально проработан, чувствуется, что производство шло много лет и с большими приключениями, но это только пошло фильму на пользу.
«Мейнстрим», над которым трудилась юная поросль славных голливудских фамилий, смотрится как манифест «бумеров», которые боятся современности: у внуков Нового Голливуда получилось настоящее «папино кино».
