Хармони Корин анархизирует ритм фильма, но имеет чувство кадра, умеет работать с актерами, несмотря на увещевания, что они-де злоупотребляли импровизацией. Он буксует на праздных абсурдных мелочах, словно заигрываясь, но понимает законы поступательной фабулы, которая должна нарастать и разрешаться в финале, пусть не катарсисом, но появлением зрительских фрустраций
В любви героев видится самозащита искусства Муратовой, которое оберегает инстинктивную потребность автора к свободе. В любви героев видится проявление высшей справедливости для всех простых людей, не обремененных материальными благами, но открытых душой навстречу белому свету.
Можно сказать, что это один из загадочных фильмов мирового кино. Ольми, снимавший до этого момента два десятка лет, но не снискавший громкой славы, поставил почти эталонное кино, удостоившись за него высшей награды Каннского кинофестиваля 1978-ого года.
В известной степени Вере Хитиловой удалось обмануть зрителя, подсунув проблемное кино в обертке низкопробного кича и эстетики кооперативной бурды, включавшей в себя ассортимент из напомаженных шлюх, оголтелого веселья, буйных нравов и лошадиных шуток.
Кадар и Клос находят возможность трагикомического и даже абсурдно-сюрреалистического интонирования на суровом драматическом материале войны, проводят параллели между полицейскими режимами фашистской Словакии и социалистической Чехословакии, наконец, создают пронзительную драму «маленького человека», безвестно сгинувшего в жерновах военного времени.
В жанровом отношении Риветт создает высокую мелодраму, оставаясь на позициях изобразительного отшельничества. При просмотре складывается ощущение рукотворного, но откровения, основой которого является программный аскетизм, замешанный на немалой культурной эрудиции постановщика, точно чувствующего время, и его обстоятельства, жанровые каноны, сопредельные виды искусства (литературу, живопись).
