Меня с самого начала фильма «Колокольня. Реквием» не покидает ощущение, что Балабанов уже все знает, со всеми простился и всех простил. Он, может, потому так бесстрашно впустил в свою жизнь кинокамеру Любы, что ощущал себя «уходящей натурой», которую еще можно застать и отснять.
Из таких мгновений-озарений выстраивается сюжет повествования. Из уходов и возвращений, из совпадений и параллелей, из примирений и разрывов. Никакой мемуарной патоки, никаких «нечаянных признаний» и случайных обмолвок.
В истории создания этого фильма, кроме множества совпадений и крушений, наверное, больше всего удивляет какая-то женская солидарность, бодрая сплоченность, готовность мгновенно включиться в игру и идти до конца, преодолевая все преграды и препятствия.
«Антон тут рядом» — это ведь еще очень хорошо сделанный фильм. В нем есть воздух, в нем есть небо, в нем есть лица, которые нельзя забыть. Есть suspence, который так виртуозно умел нагнетать Хичкок, и «звезды в лужах», которые любил разглядывать Довженко. И еще это признание в любви к кино. Без пафоса, без торжественных слов, такой застенчивый и беглый поцелуй в щеку постаревшей восьмой музе.
