Когда первый восторг от лицезрения кумиров детства в одном месте и в одно время проходит, становятся очевидными многие неутешительные вещи. И шутки по большей части довольно средние, и пресловутый action не столько стилизован под каноны продукции класса «Б», сколько на самом деле таковым является, и сюжетные перипетии, несмотря на всю свою заведомую необязательность, кажутся совсем уж притянутыми за уши
Сложно представить себе картину, в которой задействованы если не лучшие, то однозначно высокопрофессиональные комики, вскормленные в основном отличным телешоу Satarday Night Live, но которая при этом оказывается настолько возмутительно, беспрецедентно, злокозненно несмешной.
Нойс как будто решил заново переснять своего же «Святого», о котором за 13 лет все уже благополучно и справедливо позабыли — ну а как же: там шпионы — и тут шпионы, там проблемы идентификации — и тут проблемы идентификации, там русский президент — и там русский президент. Но, как показывает практика, дважды невозможно войти не только в одну реку, но даже в хлорированный бассейн пятизвездочного отеля.
Это именно тот фильм, что хотелось увидеть все эти годы. Которых, и это ощущение не покидает еще долго после финальных титров, будто бы и не было вовсе. Это не стилизация (пусть даже и безупречная) под боевое кино 80-х периода расцвета, но именно что фильм той эпохи.
«Лузеры» практически совершенны. Растянутый (но с удивительным чувством ритма) до полутора часов клип дивной красоты, заставка к хорошей компьютерной игре, «мультфильм», который получается, когда на уголке тетрадных листов рисуешь двигающихся человечков (только тетрадка эта стоит несколько десятков миллионов долларов) — все эти определения подходят для одновременно инфантильного и нарочито жесткого зрелища как нельзя лучше.
Концентрат, способный утолить в навалившейся жаре жажду, но не имеющий никакой самостоятельной ценности. Свежевыжатый сок еще можно имитировать с помощью консервантов и подсластителей. Но вот мякоть — никогда.
Нынешняя «Команда А» представляет собой чуть более многослойный палимпсест, чем кажется на первый взгляд. Отталкиваясь от восьмидесятнического кича и во много даже прикрываясь им, Карнахан работает на совсем другом поле.
Что же до «Принца Персии», он, пожалуй, может похвастаться определенными достоинствами, но в их число абсолютно точно не входит способность захватывать дух.
Хотя это абсолютно невозможно, но все-таки кажется, что мультипликационные герои на самом деле, и, кажется, абсолютно помимо воли собственных творцов, устали. Им не терпится отыграть последний акт и спокойно уйти на заслуженный отдых, куда уже не дотянется трехмерная камера.
В удивительно точных пропорциях смешаны физиологический очерк, исполненный непередаваемо восторженной брезгливости, драма о сложной женской доле, все та же политкорректность, понимаемая не только как социальная категория, но и отдельный жанр, тщательно воссозданная атмосфера Гарлема четвертьвековой давности да и много чего еще, в основном совершенно невыносимого по отдельности.
В версии режиссера Сэмюэля Байера (для него, доселе известного как клипмейкер, снимающий ролики и концерты хеви-металических групп, фильм стал полнометражным дебютом) убийца с лезвиями на пальцах представляет собой не более чем разгулявшегося кадавра, рубаку-парня, лишенного фирменной крюгеровской изысканности
Проходной, изобилующий штампами, по большому счету весьма и весьма умеренно потешный фильм производит тем не менее поразительно уютный и действенный эффект
В целом же второй «Железный человек» получился каким-то даже настораживающе безупречным. Настолько, что выверенный ритм, отменные спецэффекты, до мелочей продуманный антураж и невымученное остроумие позволяют смириться даже с присутствием на экране Скарлетт Йоханссон
В «Мэлоуне» бал правит дистиллированная и лишенная всяческих рефлексий «нонсенс вульгарис», то есть обыкновенная, ничем не сдерживаемая и отчаянно-заразительная дикость. Это ни в коем случае не пародия (и уж тем более не «пародия», как ее в последнее время понимают в Голливуде), здесь речь идет не о пересмешничестве, а о патологии в острой форме.
«Пипец» как будто специально пытается помешать настроиться на его собственную волну. Начатая в прошлом году великими «Хранителями» Зака Снайдера история с деконструкцией вечного сюжета о супергероях повторилась, как и водится, теперь уже в виде фарса. Но радости от этого никакой.
Если «Битва титанов» и предназначена для подростков любого возраста, то уж точно для тех, кто однозначно предпочтет любой интеллектуальной викторине или лотерее-аллегри старую добрую «Зарницу».
Даже под самым пристрастным и пристальным взглядом фильм не рассыпается на куски, подобно вампирской плоти под солнечными лучами. А достаточно затертая метафора, уравнивающая страсть и вампиризм, кажется абсолютно свежей
Трагический сюжет предстал перед почтеннейшей публикой в виде теперь уже абсолютно откровенного площадного фарса. Эротизма ни на грош, шутки по большей части какого-то совсем уж жеребячьего толка (а самое главное — убийственно несмешные), про какое бы то ни было подобие ужаса и говорить не приходится. Хеллоуин в школе для неблагополучных подростков.
Режиссер, последние две пятилетки занимавшийся созданием мегаблокбастеров про человека-паука, решил вернуться в жанр, который он же сам в свое время и вывернул наизнанку «Зловещими мертвецами». После фильма Рейми ужасы воспринимаются, что называется, с чистого листа. И никто не будет против, если этот лист окропят гемоглобином. Обратный отсчет начался.
За кинематографическим экстримом последних лет оказался практически забыт формат такого вот психологического «проблемного» кино. Но, как выяснилось, актуальности он не потерял — главное, чтобы за него брались не ремесленники и ханжи, а по-настоящему одаренные люди.
В любом случае, являющийся жупелом для всех начинающих режиссеров «синдром второго фильма» преодолен в «Русалке», как бы резвяся и играя, с подзабытой нынче легкостью мысли и взгляда. Даже такой щепетильный момент, как использование на заговорившем языком улиц экране матерных выражений (чем не балуется в нашем кино сейчас только ленивый), решен воистину безупречно — ругаются в «Русалке» исключительно по делу, невероятно смешно и как-то изящно, что ли. Так что счастье есть.
По счастью, все достоинства книги Геймана оказались перенесены на экран в целости и сохранности — невероятное количество очень хороших актеров упиваются возможностью провести некоторое количество времени в изумительно придуманном, захватывающем и по-настоящему волшебном мире, равного которому не было, пожалуй, со времен «Властелина колец».
Этот невероятный фильм начинается со ставшей хрестоматийной сцены ограбления. Сегодня эта сцена кажется не только эффектной, но и символической. Тарантино будто и вправду прошелся с раскрытым мешком и пистолетом наперевес по сокровищнице мирового кино, сгребая с полок любимые жанры, образы, характеры и детали и сваливая их в полном беспорядке.
Бесчестная и неопрятная погоня за сокровищем оборачивается полнокровной одиссеей Дикого Запада, каким он, понятно, никогда не был, но навечно запомнился по блистательной подделке, во много раз превосходящей «аутентичные» американские первоисточники.
Впервые со времен Скорсезе и его «Славных парней» Андерсону удалось не только придать эпические черты весьма сомнительной стороне жизнедеятельности, но и зафиксировать то пограничное состояние, когда, совершив полный круг, жизнь выходит на новый виток — и становится понятно, что так же, как раньше, не будет уже никогда.
