Шикарно! Вот первое слово, которое приходит на ум после просмотра новой серии франшизы о Джеймсе Бонде — «007: Спектр». Это плохой комплимент для любого кино. Кроме развлекательного. А «бондиада» — чистое, ничем не замутненное развлечение.
Режиссура крепка и уверенна, актерские работы серьезны и убедительны, в лучших эпизодах возникает настоящий саспенс, без которого нет гангстерского жанра. И в целом можно понять смысл обращения авторов к этому прецедентному материалу — он способен вызвать у зрителей массу собственных размышлений и актуальных ассоциаций.
В эту картину входишь ощупью, не без труда отрываясь от суеты, улавливая другой ритм и другую меру душевного покоя. А к финалу испытываешь благодарность авторам, которые словно ненароком открыли для тебя все это — как выяснилось, главное.
Сокуров не собирается становиться вровень с титанами, не хочет умничать и иногда кажется простодушным. Но это простодушие мудреца, способного почти детским вопросом сокрушить все интеллектуальные построения оппонентов.
Автор фильма долгое время прожил в Москве в качестве журналиста и видно, что ее хорошо знает, к ней неравнодушен. Он написал портрет города с отнюдь не туристским его пониманием, любовью и сочувствием.
«Токийскую невесту» можно отнести к жанру «фильмов взросления»: урок, преподанный героине жизнью, заставит ее многое пересмотреть в своих представлениях о мире — и о самой себе в этом мире.
Авторам «Райских кущ» удалось сберечь нерв и боль Вампилова, передать дух его драматургии и продлить жизнь открытого им героя в новое время. У Зилова уже были в кино родственники — теряющие себя персонажи «Полетов во сне и наяву» или «Осеннего марафона». Теперь он вернул себе имя — Зилов. Живущий по лжи рядовой гражданин новой России.
Фильм сразу выламывается из ряда современной киножвачки: в диалогах нет бытового словесного мусора, а есть литературная речь, которой можно наслаждаться. Можно следить за развитием авторской мысли — что в кино вообще самое увлекательное. Есть то, что зовут поэтикой, и нет потребности в том, что зовут обсценной лексикой. Орудие режиссера — гротеск.
Фабула фильма — кишки, полости, суставы и сочленения театрального процесса. Лучший из современных операторов Эммануэл Любецки становится нашим проводником по этой анатомии и нашим чувствилищем…
И надо признать, что, отказавшись от ультрамодного 3D и многих атрибутов будущего (ученые свои теории и здесь иллюстрируют с помощью карандаша и листка бумаги), то есть выбрав, по нынешним меркам, изобразительную аскезу, Нолан создал один из самых изобретательных и зрелищных фильмов всех времен.
Это и впрямь во многом новое кино, альтернативное торжествующему сегодня бытовому реализму, — фантазийное, поэтическое, корнями связанное с той «народной драматургией», лабораторией которой стал Екатеринбург.
Первый игровой фильм Ивана Твердовского «Класс коррекции» — заявка самостоятельная, мощная и по-своему дерзкая.
Так что «Пряности и страсти» всего лишь продолжают традиции классического Голливуда, взбивавшего коктейль из реальности с мечтой и учившему побеждать в себе зло во имя добра.
Нам обозначили выдающиеся параметры героя, но не объяснили, не дали даже почувствовать, в чем их выдающиеся достоинства. И получилось, что велеречивый персонаж, изображенный Уиллем Дефо, никак не соотносится с мастером, создавшим «Аккатоне», «Теорему» или «Кентерберийские рассказы».
Вполне профессионально снятое «Превосходство» столь обезоруживающе беспомощно в своей интеллектуальной составляющей, что после фильма выходишь со странным послевкусием долгой научной беседы в детском саду с цветными картинками местных гениев на стенках.
За этими сверкающими, мерцающими и взрывающимися шутихами часто не разглядишь подспудных смыслов, и во многих случаях остается загадкой, есть ли они вообще. Но смотреть жутко и весело, и общее ощущение от такого светлого будущего — как от визита в преисподнюю, изображенную побратавшимися Босхом и Брейгелем.
Фильм о том, как живем на фоне экранов, как смешиваем людей реальных с персонажами, о том, что «философ — это тот, кто задумывается о другом, кто замечает революционную силу знаков».
Фильм о Грузии, который обязательно надо увидеть. Он наполняет впечатлениями, чудесные ощущения от современного Тбилиси, от грузинских песен, исполненных женскими голосами, от игры Кахи Кавсадзе.
Дети, показанные в фильме, на грани психической неполноценности. Они знают компьютеры, но совершенно не ориентируются в реальности. Показанные в картине таблетки, изоляторы, терапия с родителями, спортивные упражнения… иллюстрируют лишь одно — проблему лечить не умеют!
Ажиотаж вокруг Германики понятен: она научилась имитировать некоторые признаки «большого кино», и ее уверили, что она гениальна. Но есть вещи, которые сымитировать невозможно. В частности, тот самый внутренний мир, на который она постоянно ссылается.
Картина «Белый ягель» состоялась и была показана. О ней можно говорить как о творческом подвиге.
Увы, дебют Виктории Трофименко оказался, хоть и амбициозным, но непоправимо испорченным самыми махровыми штампами — из них выложено то, что претендует быть философией фильма.
Смотреть все это весьма неприятно, как если бы и впрямь в зал подали густые ароматы отхожего места.
В целом можно признать, что Майк Ли снял еще один прекрасный фильм, который доставляет удовольствие людям по обеим сторонам экрана.
Картина Гэйба Польски сделана умно и честно, в ее интонациях чувствуется явная симпатия к хоккейному феномену, чудом явившемуся из недр советской системы и возможному только при такой системе с ее жестко диктаторскими принципами и упором на коллективизм.
