Погодин отлично владеет мастерством кинодраматурга и постановщика. Эпика у него получилась размашистая, прямо как у Александра Довженко. Умеет Погодин и найти подход к художнику и оператору, чтобы получить картинку, достойную лучших фильмов о Диком Западе.
Не раз припомнив крылатое определение Парижа, данное ему Хемингуэем, Вуди Аллен, наконец, сделал образцовое приношение второму городу своей жизни.
Фильм Виталия Манского Родина или смерть снимался на Кубе в 2009-2010 годах. Уже было точно известно, что в нем отражается уходящая натура — Куба, которой больше не будет. Куба одряхлевших кумиров и выцветших лозунгов, удивляющая туристов мнимо беспечной сальсой, ныне принадлежит прошлому. Фильм, по крайней мере, не жалеет об этом прошлом.
Фраммартино снял нечто, напоминающее этнографическое кино, лишенное комментария, но зато включенное в структуру ритуала. Никаких идей тут нет. Есть ритм и немудрящая констатация его жизненной необходимости.
А экранизация сознания, играющего со временем, и в итоге подводящая зрителя к мысли, что все в жизни определяет случайный, реже — осознанный выбор индивида, могла бы и не кичиться своей фундаментальностью, не осваивать многомиллионные бюджеты.
Эстонская картина Класс могла взорвать наш артхаусный прокат, но не через три года после выхода на экраны, получения приза жюри в Карловых Варах и широкого резонанса в соседних странах. Русские не привыкли замечать «неблагодарных чухонцев».
Первый по-настоящему успешный опыт в 3D высоко поднял планку ожидания от тех, что неизбежно последуют за ним, и Алиса — первый настоящий провал перспективного измерения.
Немецкий мастер Вернер Херцог, путешественник, испытатель судьбы и гражданин мира, снял один из лучших своих фильмов. По минимализму режиссерского решения, ироничности истории и точности попадания в современного человека. Последнему это, как правило, не нравится.
Как ни странно, выглядит мило. Это можно смотреть. Привычного чувства стыда не возникает.
На примере всего лишь одной части своей творческой биографии, фильма Синекдоха, Нью-Йорк, он с усталым лукавством показал, насколько в целом утопичны не только его собственные художественные амбиции, но и те цели подражания и воспроизведения реальности, которые упорно ставит перед собой искусство. Часть вместо целого, однако. Терминологическая строгость соблюдена.
Если бы канал СТС не придумал нечто вроде «Фабрики звезд», пригласив для работы над фильмом свыше десятка дебютантов, вряд ли сюжетная схема, взятая из «Июльского дождя» Марлена Хуциева, имела бы какие-то шансы на успех. Непосредственность сложно подделать.
