Разложение привычного института детства — модная тема в социологии, и тут Сюзанна Бир оказалась вполне в тренде современной научной мысли.
За отсутствием прямолинейной авторской ярости это не слишком похоже на сатиру, обличение коррупции и других пороков российского общества. Бардин не демонстрирует жестокость современной России, он не лупцует своего зрителя, а аккуратно берет его за кадык. Пусть периодически смешно, пестро и шумно, но в целом очень печально.
Спектр первых мнений критики об экранизации — от «слишком тщательно следовали Пелевину» до «слишком много дописали». Впрочем, наверняка даже среди поклонников писателя будут те, кто пустит слезу умиления, невзирая на все изменения и доработки. Да и как бы к фильму ни относиться, понятно, что он — событие.
Но тут либо «не пытались создать портрет», либо «такой человек, как Мавроди». Без портрета можно было бы обойтись, если бы снимали фильм о какой-то абстрактной финансовой пирамиде. И в этом случае хороший фильм потерял бы половину своей привлекательности. Портрет же невозможен по определению: правда в истории успеха Сергея Мавроди так глубоко закопана в версиях, что для обычного гражданина ее просто не существует.
Возможно, по-настоящему проникнуться этой картиной могут только те, кто пережил подобное. Ну, или очень чувствительные люди, способные действительно взять и поставить себя на место Ролстона и на выходе из кинозала с каким-то новым чувством взглянуть на свою руку.
Этот фильм — о каждодневной любви, старых воспоминаниях и зарождающейся лжи. Но вся тонкость затеи разрушается сыроватым сценарием, пустоватыми диалогами и все тем же деревянным Сэмом Уортингтоном и его погружающимся в бассейн задом.
Кажется, подсчитывать и фиксировать, как именно ужали книжную версию, чтобы втиснуть объемную историю о Лисбет в два с половиной часа экранного времени — это уже дурной тон. И все же некоторые нюансы бросается в глаза.
При слове «ремейк» часто тянет разворчаться по поводу того, что новой версией снова испортили приличное оригинальное кино. Но разве не бывает наоборот, когда ремейк становится легендой? А что если оба хороши? Если вместо одной запоминающейся ленты мы получим две, разве мы не станем от этого богаче? История с «Впусти меня. Сага» как раз такой случай.
Банально? Да. Но работает. И если зрителю хочется испытать миг высшего эмоционального единения с соседями по кинозалу — флаг в руки. Это именно такое кино.
Этот фильм не такой, как другие серии о приключениях Гарри Поттера, он совсем взрослый, а ведь растерянность и хаотичность — основные характеристики современной реальности. Дело не в том, что «Дары смерти» вышли страшными. Но они гораздо более реалистичные, несмотря на все свои волшебные атрибуты.
Снято симпатично, ничего не скажешь. Вообще, подход к фильму был именно такой: показать войну с пришельцами как вид из окна небоскреба в Лос-Анджелесе.
Все прекрасно, зрелищно, сделано с большой графоманской любовью к самому процессу, а в сценарий было понатыкано самого разного из копилки современной культуры — от «Звездных войн» до «Автостопом по галактике» (впрочем, кое-что из цитат уже имелось в оригинале).
Шани и Копти собрали вместе все, что беспроигрышно действует сегодня на зрителя. Детективную интригу, фантастически красивых молодых людей — не профессиональных актеров, а настоящих жителей Яффы. А также политическую и социальную конъюнктуру, детали многолетней вражды между соседями, живущими в одном дворе, где разница между случайным ударом ножом и намеренным убийством уже почти не заметна.
Всего этого слишком мало для жанра нон фикшн, в котором писал свою книгу американский журналист. Но если авторов интересовали прежде всего приключения сержанта в поисках оружия массового поражения — в фильме, напротив, слишком много недосказанного, туманных и малоизвестных рядовому зрителю политических реалий.
Сняв свой фильм о войне в Ираке, Бигелоу сумела превзойти всех, кто высказывался на эту тему.
Холмс Гая Ричи — это настоящий Холмс, не слишком далеко ушедший от литературного оригинала, человека викторианской эпохи с ее промышленным развитием и научным расцветом. Времени, когда узкие прикладные знания и личный профессионализм стали необходимой индивидуальной ценностью, а на мистику стали смотреть со скепсисом.
А чтобы все это непременно влезло в полтора часа фильма, гоголевские «отклонения» еще и изрядно резанули. В результате фильм обрел какую-то невероятную скорость…
На сей раз Шредер снял историю жизни адвоката Жака Вержеса, специализировавшегося на защите признанных злодеев. Все вместе это способно привлечь к фильму внимание и российского зрителя, пока еще не оценившего мировую моду на документальное кино.
В то время как Содерберга пытаются классифицировать, он может позволить себе и похулиганить, например превратить дорогостоящий авантюрный детектив с мелодраматическим оттенком в абсурдистское комедийное кино.
Но классики хотя бы ищут способы снимать про американскую трагедию настоящее кино. Именно в силу их собственных сомнений эти фильмы многими воспринимались как неудачи. Наверное, когда-то способ будет найден. А пока Голливуд опустился до стандартных мелодрам о совсем, казалось бы, недавних событиях.
