Однако как добротный триллер, сделанный стабильным ремесленником, «Конклав» убедителен, увлекателен и даже поучителен, несмотря на предсказуемость приёмов и раздражающую педантичность.
«Вечная зима» даёт терапевтический опыт проживания травмы, но никак не конечные ответы. Однако одно герои узнают наверняка: даже самое сильное горе, как и самые тёмные тучи, однажды рассеются, уступив место свету.
Однако фильм, хоть и не преподносит никаких сюрпризов, наверняка найдёт свою аудиторию среди фанатов харизматичной актёрской пары, преданных и соскучившихся поклонников жанра и тех, кто мечтал окунуться в сладкое романтическое путешествие, практически лишённое слёз и моральных дилемм.
Главный промах «Квартиры 7А» — в её суррогатной природе: минуя все контекстуальные изменения, явно произошедшие за полувековой промежуток, авторы предпочитают нетленной классике низкопробного дублёра, не сумевшего привнести ни оригинальных мыслей, ни свежего подхода.
«Дети перемен» — выразительный эпический кинороман, заслуженно претендующий на почётные лавры этого года.
«Идеальная пара» — совершенно необязательное зрелище и уж точно не «убойный роман», как на то намекает автор и её альтер эго.
«Презумпция невиновности», может, и не оригинальное шоу, но стройное и цепляющее, разыгранное отличным кастом и поставленное крепкими ремесленниками, не сдающее к середине, вопреки печальной общемировой тенденции, и ловко управляющееся с расставленными клиффхэнгерами.
Избавившись от главной интриги за несколько серий до финала, создатели и вовсе сменили курс на откровенную безнадёгу, после которой так же легко вынырнули к берегам солнечного оазиса. Вероятно, приторность в финале призвана смягчить беспросветную депрессию шести серий, однако в итоге лишь добавила эффект волшебной таблетки.
Главное достоинство нового блокбастера — в переориентировке: в фильме гораздо меньше подражаний и больше индивидуальных находок. Выпуклый социальный фон — попытка не только углубить историю, но и осуществить поиск самоидентичности — пустить корни в почву родной культуры.
Язык постановщика характерно минималистичен. Многое в создании образов возложено на актёров, которые блестяще справляются. Честейн и Сарсгаард сформировали выразительный взаимодополняющий дуэт, проникнутый химией и глубокими эмоциональными переживаниями.
«Материнский инстинкт» вряд ли в силах выдержать длинную дистанцию, но обеспечить сиюминутное удовольствие в кинотеатре — взволновав, испугав и даже местами позабавив — вполне.
«Скверный анекдот» стал ярким финалом эпохи очаровывающей, но недолгой творческой раскрепощенности.
Фильм Уэллс можно было бы назвать эйдосом утраченного воспоминания — таким же искаженным и неровным, каким может быть отпечаток памяти. Для личной камерной картины «Солнце мое» оказывает куда больший эффект, чем тот, на который она могла быть рассчитана. Вероятно, в этом несоответствии и есть ее главное достоинство.
Здесь ложно все, кроме сексуального притяжения. Изначально заявленная конкретика — от географической принадлежности до социальных ролей — оборачивается не более чем фикцией, убаюкивающей зрителя иллюзией ясности происходящего.
Режиссер не ставит своей целью обнажить язвы толерантного и политкорректного общества, однако неуклонно ставит под вопрос саму возможность существования такового.
