Любовь всегда спасает МакКуина от цинизма. Он открывает далеко запрятанные страницы истории, ужасается, почти кричит, но сдерживается от резких обвинений.
Вместо глубокого исследования нравов советской эпохи, стоящей на пороге больших перемен и распада, «Противостояние» 2024 года предлагает телевизионную выхолощенную картину несуществующих и никогда не существовавших мира и общества.
В этом действительно взрослом фильме об одиночестве и трауре довольно много юмора и непринужденности. Несмотря на внешнюю строгость линий, статичные планы и сдержанность эмоций, Юппер улыбается, откровенничает и смеется, а режиссер играется (будучи при этом совершенно серьезной в главном).
На этот раз постановщик особенно удивляет: впервые за долгое время он позволил себе насладиться съемочным процессом и от души поиграл с формой и сюжетом.
Фаржа превращает тела своих героинь в экраны, транслирующие их беспощадную реальность, где нет места ни этике, ни добру, ни любви. Все пространство занято вечной агонией и борьбой с самими собой.
«Оно приходит за тобой» — жуткая колыбельная для повзрослевшего зрителя, который вместо снов о детстве видит одни лишь параноидальные сны.
У Уэста получился не просто ностальгический оммаж голливудской классике, а настоящая машина времени. «Максин ХХХ» действительно выглядит как кино 1980-х, которое вполне могло лежать на полках видеопроката и красоваться в списке «гадких пленок».
Несмотря на комедийное настроение сиквела, обилие юмора, захватывающих событий и забавных героев, на экране, как в зеркале, видишь тревожного себя, позабывшего радость. Периодически смахиваешь горькие слезы узнавания. Но все же постоянно улыбаешься.
«Прошлые жизни» — кино редкой чуткости. Селин Сон удается сконцентрироваться на одном переживании и оттенить остальные — на очень хрупком и остром чувстве, не способном втиснуться в словесную форму.
По итогу «Дурные деньги» неожиданно получился очень милым и добрым фильмом, уютной и мудрой комедией, в которой даже отчаянный зимне-весенний сеттинг пронизан вдохновляющей атмосферой.
Хагиги снимает чувственное и аффективное кино, заставляя зрителя испытывать вместе с героями паранойю, нежность, страх, растерянность, ярость. Распространенное в популярной психологии требование «встать на место другого» обретает зловещее воплощение: одни тут правда встают на место других. Такая вот арифметика.
В ослепляющей светом постановке «Личной жизни» режиссер обращается к тем же призракам и катастрофам, но обыгрывает их на новый лад — укол реальности здесь не ядовит. Утрата здесь кажется необходимой платой для того, чтобы наладить контакт с действительно близким человеком. Звучит страшно? Но фильм утешает.
История движется по канонам сказки и в этом её странная сила — тревожный экшн и эпос убаюкивают, внезапно пробуждая уже давно утраченную веру в человечество. Магия кино работает.
«Охота» переживается как визуальный аттракцион, где интригующая история выступает скорее средством, а не целью. Погоня за погоней, стрельба за стрельбой — повторяющиеся боевые элементы исполнены в разной динамике и показаны с новых ракурсов.
Но по-настоящему страшно не то, как Али Аббаси сгущает краски, манипулируя зрительским вниманием и чувствами, а то, что все, происходящее на экране, не художественный вымысел, а лишь игровая адаптация документа. Все присутствующие на экране, весьма вероятно, одни из нас.
«После Янга» развивается сообразно своему миру — неспешно. Все лучшее в будущем уже создано в прошлом.
Темпорально выверенные крупные планы и ракурсы, позволяющие распределить позицию силы и власти внутри отношений героев, уместная музыка, расставляющая акценты, создают эмоциональное и зрелое телесериальное кино, за развитием которого хочется наблюдать.
Кажется, кино получилось бы безбашенней, если бы Ричи решился на радикальный шаг — убрал часть драк и добавил побольше обаятельных сцен. Всё же основной шарм ленты заключается в химии отношений внутри команды шпионов, из которой получилась настоящая семья.
Фильм получился довольно симпатичным, не лишённым внутренней энергии. Фрэнсис О’Коннор удалось предложить хоть какой-то продуктивный киноанализ жизни писательницы, к образу которой мало кто осмеливался подойти вплотную.
Под чутким женским взглядом Мари Кройцер, благодаря операторским рукам Юдит Кауфман и выразительной игре Вики Крипс новое экранное прочтение Елизаветы Баварской получилось в наивысшей степени эмпатичным, честным и освобождающим событием.
Загадки будут разгаданы уже после, когда плохое уже случится. Плохое — банально. До трагедии Ривз не дотягивает. Хотя был шанс — раздражающе повторяющийся мотив непрожитого траура по умершим родителям, но тут утрата попросту не дает герою развиваться.
Громкость авторского тона в кадре и есть главное проклятье этого кино-нарратива: нависший над фильмом взгляд его создателя можно почувствовать кожей — он словно не впускает зрителя внутрь картины, охраняя завесу этого интригующего измерения.
Конспирология в «Секретных материалах» становится всего лишь интересным сеттингом. Погружая героев в пучины диких теорий, сериал разрушает основы конспирологии, выводя главного антагониста в позицию слабого неудачника, забирая из рук правителя магию, которую сам народ ему вверял.
Фильм Паттерсона, на первый взгляд, типичный оммаж эпохе пятидесятых, манипуляция потребностью современного зрителя в ностальгическом переживании той реальности, которую невозможно присвоить в качестве объекта воспоминания.
