«Да и да», кажется, фиксирует момент перехода режиссера в какое-то новое качество — причем момент максимальной неустойчивости, когда автор сомневается и пробует.
«Пингвины Мадагаскара» — мультипликационный спин-офф цикла «Мадагаскар», тихонько утверждающий патриархальные ценности и посмеивающийся над мультикультурализмом.
«Кавказская пленница!» — покадровый ремейк одноименный комедии Леонида Гайдая и, вероятно, худший фильм в истории российского кино.
Смотрится более или менее здорово, ездит бодро, иногда разгоняется. Правда, некоторые детали не стыкуются и местами видны швы, но вроде действительно свое, родное, теплое; на Запад не продашь, но дома сгодится.
Переодевание для трех артистов служит не актерским вызовом и поводом для множества трюков, а одним трюком — единственным и постоянно повторяемым. Наконец, сюжет местами делает совершенно непонятные пируэты, а в самом финале повисает некрасивым, полураспутанным узлом. А уж насколько это простительно для комедии, чей прыжок к успеху стартует в публичном доме, решать зрителю.
Однако когда сюжет, будто автобус с фанатами, выезжает с боковой мелодраматической линии на магистральную хулиганскую, уровень подлинности диалогов и типажей начинает стремиться к прямо-таки этнографической точности: повадки, речь, манеру поведения этих опасных людей фильм воспроизводит без единой фальшивой ноты.
Интересная особенность: когда уже хочется во весь голос заорать «плагиат!», количество абсурда в фильме поднимается до такой концентрации, когда ничего не остается, кроме как счесть происходящее на экране пародией… В общем, если ощущение пародии и появляется в этих отрывках, то пародии несмешной и неинтеллигентной.
Яркие, пахучие 90-е преувеличивать было легко, мутноватые и неясные 2010-е — уже не очень. За нынешними выдумками и сюжетными сальто-мортале видно не режиссера с головой подростка и большим болящим сердцем, а расчетливого, но неумелого провокатора. Мало чем отличающегося от своих единомышленников среди депутатов и неонацистов разных уровней, пытающихся заработать политический капитал на борьбе с таким безусловным злом, как педофилия.
Этот фильм, сам того не желая, свидетельствует: в Голливуде дошли уже до того, что делают рождественские «драмеди» о кризисе семьи.
Плод этого сотворчества масскульта с артхаусом несет на себе все родительские качества, сочетая в себе телевизионную красочность картинки с сюжетными ходами и диалогами, исполненными странного, порой сваливающегося в абсурд юмора.
В этой излишне легкой и чрезмерно милой картине есть одна странность. Монтируя из смешных сцен комедию, Хат как будто боится свалиться в излишний психологизм. Причем несколько раз он подходит к почти фрейдистскому расследованию — почему это к парню в его сорок каждое утро приходит мамочка, а взрослая самостоятельная женщина боится привести любимого мужчину к себе домой. Но затем испуганно отшатывается в монтаже — ах, ну не будем же лезть в эти дебри.
Именно такого эффекта и хотел добиться автор — чтобы мы воспринимали «Войну» не как прославленных героев искусства, не как, упаси Бог, икон оппозиции, а как людей, которые любят дело, друга, супруга, детей и вообще ничего не боятся.
В большинстве новелл градус гендерного самоуничижения взлетел до критической отметки, а расстояние между понятиями «смешной» и «смешон» сократилось до нуля.
Сил у Мадонны хватило ровно наполовину — никто не поспорит с тем, что в результате получился фильм, а не набор бессмысленных кадров.
Но в данном случае мы имеем дело даже не с посредственностью, а с чем-то граничащим просто с халтурой.
