Незатейливую, в общем, историю про разрушенный брак удалось превратить в напряженный саспенс, приковывающий к зрительскому креслу даже самых далеких от любовной рефлексии людей.
Если предыдущие фильмы Долана на эту тему были скорее о прощании (а оно неизбежно, если разговор в семье заканчивается, просто потому что срывается на непрекращающийся крик), то «Это всего лишь конец света», несомненно, о возвращении.
«Родина» — фильм, к которому может быть миллион справедливых претензий, но в чем его нельзя упрекнуть, так это в том, что он сегодня никому не нужен.
В «Спасении» действительно мало кислорода, и того, из-за недостатка которого болеют горной болезнью, и того метафорического, о котором режиссер в свое время снял целый фильм.
С одной стороны, перед нами еще одна голливудская проповедь о том, как важно принимать чужой выбор, даже если это выбор стать тюленем. С другой, простой индивидуалистский посыл обрастает таким ворохом героев, сюжетных линий, аллюзий, мифов и иносказаний, что на выходе получается даже не мультфильм, а полноценная сказка с бесконечным количеством трактовок.
«Джеки в царстве женщин» — это, конечно, не фильм о тотальной победе феминизма, женщины тут, мягко говоря, представлены не в самом выигрышном свете. Но это и не антифеминистский фильм — дескать, вот что бывает, если дать бабам волю…
«Как меня зовут» — яркий дебют в полном метре молодой Нигины Сайфуллаевой с Константином Лавроненко и впечатляющее свидетельство того, что волна «нового русского кино десятых» появляется прямо у нас на глазах.
В новом фильме Долан так же инфантильно свободен, как и в предыдущих: здесь много музыки, танцев, блесток, пайеток и колец. Но в то же время «Мамочка» — фильм куда более взрослый и выдержанный, чем все остальные, хотя бы потому что режиссер шел к нему через всю свою (пусть недолгую) кинокарьеру.
В отличие от первой части, это комедия имеет мало отношения к реальности, над которой шутит. Потому что, во-первых, так не бывает. Во-вторых, если так бывает, то вот тогда это уже действительно не смешно.
Но «Класс коррекции», в общем, и не намерен казаться новым или очень сложным высказыванием — достаточно того, что оно звучит громко, внятно и прямо сейчас.
Нежные поцелуи, твидовые пальто, осень, приятная музыка, фильтр инстаграма, а за ближайшим горизонтом планирования — смерть, боль и отчаяние. Но в романтическом голливудском фильме это именно тот вес, которым так и хочется пренебречь: все-таки целоваться у Васиковски, Хэтэуэй и Морец получается гораздо эффектнее, чем умирать.
Где-то тут и обнаруживается, почему экранизировать Прилепина сложнее и мучительнее, чем можно изначально предположить.
Сложно вспомнить, чтобы в российском кино последних лет кто-то вот так вот запросто взял и снял очевидную робость влюбленных, воссоздал наэлектризованность только-только зародившегося чувства, от которой колошматит не только задействованных лиц, но и просто случайных очевидцев.
Самое впечатляющее в фильме Злотовски — не аккуратно исполненная рифма, а идеальный, бьющий по голове эффект присутствия. Радиация постепенно покидает границы экрана и начинает заражать собой зрителя. Даже автор фильма становится жертвой излучения — в конечном итоге Злотовски в ужасе отшатывается от своей истории и бросает ее на полуслове, будто наконец-то осознав, что пора заканчивать и валить — либо сейчас, либо никогда. А вот преданный рассказчиком зритель уйти уже не в состоянии.
В «Томе на ферме» остается все то, за что этого молодого режиссера обычно любят и не любят, только все это теперь можно смотреть без извиняющих комплиментов. В конце концов, надо признать, сегодня мало кто умеет так точно снимать хрупкую нервическую мужественность.
«Молода и прекрасна» — лучший фильм режиссера за последние годы, который поэтизирует молодость, проституцию и фотомодель Марину Вакт.
По уровню художественного мастерства короткометражки балансируют между скучными набросками и вызывающими сдержанную улыбку необязательными очерками.
«Гони бабки» не только «районная» нью-йоркская комедия, это еще и очень тонкое кино о первых чувствах. Тонкое и непроговариваемое настолько, что сразу встает в один ряд даже не с модными молодежными ромкомами последних лет, а где-нибудь рядом с «Самой одинокой планетой» Джулии Локтев.
Режиссер Павел Пархоменко, снявший в 2005-м фильм «Танцуют все!» о бедных, но добрых ленинградских сиротах после войны, здесь опять практикуется в воссоздании идеального советского мифа. И в случае с «Гагариным», которому, к слову, присвоили статус «национального фильма», это не просто дань истории, а неизбежный геополитический шаг: если Россия на супергероя не тянет, то Советский Союз — еще как.
«Девушка и смерть» — кино не для зрителя, иностранного или отечественного, а кино, снятое отдельно взятым режиссером для реализации своих отдельно взятых культурных амбиций.
Помимо торжества штампов, в фильме есть куда более занимательные вещи, например, представления Люка Бессона, одного из самых популярных французских кинодеятелей, об идеальном обществе в идеальной стране.
Из стандартного противостояния хорошего копа и плохого преступника и даже из еще более стандартного противостояния плохого копа и хорошего преступника Криви умудряется сотворить невозможное: его герои вылезают из своих заранее продуманных амплуа и начинают создавать настоящий, личный и жизнеспособный конфликт.
В нынешнем «Ку!…» современность представлена совсем уже ограниченным набором примет — мобильниками-раскладушками и случайным упоминанием почему-то Евгения Примакова. Данелия даже не пытается рассказывать ничего важного о подрастающих толиках и стареющих дядях вовах. И во всей картине сквозит — менее всего ожидаемая в мультфильме — усталость мудрого и умного автора от попыток попасть в нерв общества, в котором жизнь определялась, определяется и еще долго будет определяться цветовой дифференциацией штанов.
Безоговорочная заслуга Сталберга заключается в том, что классическую школьную комедию, где непременно должны быть неудачник, недосягаемая девочка, крутой парень, козел отпущения и хотя бы один плохой взрослый, он смог снять так, что даже от финального поцелуя почти не сводит челюсти.
Можно условиться, что жанровая инфантильность «Фортуны Вегаса» — своеобразное, но самостоятельное творческое решение классика британского и американского кино. Потому что упрекать в нерешительности режиссера, снявшего больше полусотни фильмов, как минимум, странно. Однако в «Фортуне Вегаса» есть еще и потрясающе плохая игра хороших актеров — Брюса Уиллиса и Кэтрин Зеты-Джонс.
