«Скорпион», конечно, очень похож на советские картины 30-х — про паренька, по молодости связавшегося со шпионами (бандитами), но с помощью милиции и школы вовремя свернувшего на честную дорогу;
«Невидимый мир» — история про лебедя, рака и щуку; каждый режиссер, получив невнятное задание, дергает картину в свою сторону, как правило, не успевая по дороге сказать ничего путного.
В «Миллерах» полно марихуаны, о ней все разговоры, но никто ни разу ее не употребляет — и шуток про обдолбанных укурков тут нет. Что сильнее волнует авторов и веселит зрителей — шутки про секс, но и они исключительно вербальные: сексом на экране никто не занимается, максимум — поцелуи. К счастью, режиссеру Роусону Маршаллу Терберу нравится смешить зрителя одними прикосновениями, одними диалогами.
Обаятельная французская комедия «Притворись моим парнем». Хоть в титрах нет ни одного известного российскому зрителю имени, это не повод ее пропускать
«Гадкий я» вообще полон гэгов, которые вываливаются на экран с немыслимой скоростью и в невероятных количествах, причем, что редкость, почти все они действительно смешные.
В фильме без экшна и спецэффектов Лиам производит скорее удручающее впечатление. Главная беда в том, что в «Паранойе» парню приходится сталкиваться с великим Гэри Олдменом и голливудским тяжеловесом Харрисоном Фордом — и это, конечно, полный кирдык: на их фоне Лиам выглядит если не фотомоделью из рекламы шампуня, то уж точно не актером, способным тянуть на себе целый фильм.
Из «Интимных мест» могла бы получиться чудесная тонкая комедия, именно на такую здесь и замахиваются. Но увы, новеллы обрываются в середине, оставляя во фрустрации как персонажей, так и зрителей, по старинке думавших, что у истории должен быть какой-никакой финал. Еще хуже, что все новеллы, стоит их чуть поковырять, окажутся несколько примитивными.
Все это выглядит как милые короткометражные дипломные работы, склеенные в один фильм, в чем-то милые, однако совершенно необязательные, такое девичье рукоделие. Впрочем, продюсером фильма стал Сергей Сельянов, а он ошибается редко, и надо думать, у Иры Волковой есть будущее.
У Манского вышел безупречной, дивной красоты фильм о том, что все мы все умрем. Завораживающие долгие планы, ледяная ирония, легкое презрение к человеческой глупости и готовности покоряться любой, самой страшной судьбе… Такое кино могла бы снять Снежная королева.
Она придумывает прелестные шутки, расставляет там и сям, как по полочкам, симпатичные детали… и на том дело стопорится: крепкого, внятного сценария у нее нет. Фантасмагорический мир, который она придумывает, требует гораздо более тщательного осмысления и объяснения; сейчас это девичья игрушка. Из нее, может, и вышла бы милая короткометражка, но в 101-минутной версии это практически никуда не годится.
Хоть дебютант Дмитрий Тюрин пока не заслуживает серьезного сравнения с молодым Майклом Чимино, Андреем Смирновым и Уильямом Уайлером, сделал он все очень достойно. Живые персонажи в исполнении хороших молодых актеров Михаила Грубова и Романа Курцына, продуманный сценарий, не бьющая наотмашь сентиментальность…
Это фильм, мелодраматичный до ужаса, оперный до ужаса, романтический до ужаса; но это-то и хорошо. Лурманн врубает энергию так, что вылетают все пробки, доходит до какого-то окончательного бесстыдства (и легкости), жмет на газ так же, как жали пьяные Гэтсби и Дэйзи в ночь, оказавшуюся для них роковой.
Лурманн вообще выжимает из тюбика с «Гэтсби…» куда больше, чем в него было заложено природой и автором.
Несколько лет назад все вдруг бросились рассуждать: кто бы из современных режиссеров способен придумать «героя нашего времени» и кто он вообще этот герой? Хлебников с постоянным сценаристом Александром Родионовым его придумывают — честного, доброго, симпатичного, неглупого, умеющего и стремящегося работать. А потом засовывают его в российские реалии и смотрят, как те его неторопливо разъедают, превращая из нацеленного на жизнь парня в очумевшего от горя и ярости умалишенного.
Никогда еще столицу Америки не разносили с таким вдохновением; никогда еще американского президента не избивали с таким азартом.
Если кого-то и можно запомнить в фильме, то Джоша Хатчерсона и Криса Хемсворта — и то лишь потому, что за три года, прошедших после съемок «Неуловимых», их лица успели примелькаться. Хатчерсон сыграл в «Детках в порядке» и «Голодных играх» (и никогда больше не делал такого жалобного лица, как здесь). Хемсворт появился в «Торе» и «Белоснежке и охотнике», где был столь же суров, как и в этой картине. Но тут все время кажется, что суровость его продиктована не желанием вжиться в образ, а боязнью случайно зевнуть перед камерой.
В сериале куда больше элементов фарсовой комедии, чем в рассказах Булгакова, однако он все равно очень мрачный.
Авторы «Джентльменов», по крайней мере поначалу, верно шагают за оригиналом в смысле последовательности сцен. Но впечатление — совcем другое. Ни разу не звучит знаменитая музыкальная тема Геннадия Гладкова. Герои не пытаются быть похожими на четверку из знаменитого фильма. Большинство ушедших в народ фраз либо выброшены, либо сильно изменены. Вместо них — другие, и зачастую удачные
«Монстры» чем-то напоминают одного из своих персонажей — груду ядовито-зеленого желе; если его отведать, наверняка выяснится, что он полон подсластителей и консервантов и совершенно не способен утолить голод. Тем не менее именно такое желе обожают непривередливые дети.
На самом деле там нет каких совсем уж шокирующих половых актов; просто появляется мысль о том, что 50-летние толстухи тоже хотят секса, некоего тепла и, как выражается писатель Лимонов, «преодоления космического одиночества» — и выглядит это просто отвратительно.
Весь этот фильм — про искры, брызги, блики, щепки, пули; про прыжки людей в развевающихся плащах, швыряющих зрителю в лицо то топор, то ножик, то бритву, то вилку, то вовсе игрушечную сабельку; про сумасшедше энергичное мочилово.
«Кококо» — не только юмореска про столкновение «интеллигентных» и «простых», но еще и прелестное кино о женской дружбе, и держится оно на обаянии и таланте двух актрис, чьи имена, Аня и Яна, выглядят палиндромами.
В российский прокат выходит фильм Ридли Скотта «Прометей» — фантазия, в которой сочетаются мотивы его же «Чужого» и книжки Говарда Ф. Лавкрафта. На главные вопросы человечества — кто мы, откуда, куда идем — Скотт уверенно дает ответ: «42» — и продолжает любоваться несущимися в неизвестность космическими кораблями.
Искать в этой притче смысл — занятие неблагодарное, хотя и изучать ее — процесс вовсе не мучительный. Дефо, отличный, мало востребованный современным кинематографом актер, сам выглядит каким-то редким зверем на фоне окружающих его персонажей. Режиссер с оператором не устают любоваться его похожим на печеное яблочко лицом — а фильм все сильнее соскальзывает в какое-то сновидческое пространство, и минут через сорок стоящая перед героем задача уже не вызывает никакого удивления.
Бывший кавээнщик Светлаков все-таки никак не универсальный актер. Интонации персонажей «Нашей Раши», которые он когда-то в себе нашел, из него прут помимо его воли: в самые драматические моменты, стоит ему произнести слово типа «Красавчик», вдруг нечаянно выскакивают какие-нибудь Славик или Снежана Денисовна
