«Главная роль» не только «кино про кино» Это еще и одно из лучших произведений о природе гениальности и творчества вообще.
Совершенно не обязательный метакомментарий к популярной во Франции фэнтезийной франшизе. Фильм не может похвастаться ни увлекательной стилистикой, ни расширением вселенной Бессона.
Так обнажить прогнившую российскую систему детско-родительских отношений пока никто из режиссёров нашей страны не сумел.
Именно нашим родителям и адресованы лозунги Саши и Дани на плакатах: «Живи как все. Ты ничего не изменишь». Ведь правда такова — и спасибо Александру Ханту, что не боится честно говорить об этом факте.
105 минут переливания из пустого в пустое — метафорический стакан «Спайдерхеда» никто не удосужился наполнить хотя бы подобием содержания.
«В ритме ча-ча-ча» отходит от давно опостылевшей зрителю сентиментальности, хотя основной его посыл остается трогательным и честным — «человеку нужен человек»: всем нам необходима родственная душа. И речь далеко не всегда о «второй половинке».
Аманда Микели будто экранизирует статью в Википедии, чтобы подчеркнуть статус личности Джей Ло, но не обронить о ней ни одного плохого слова.
«Газлит», обращаясь к событиям 50-летней давности, выглядит более чем актуальным высказыванием — не о печально известной главе американской истории, а о положении женщины в мужском мире.
В сегодняшней России «Ника» смотрится гораздо болезненнее, чем наверняка предполагали авторы.
Сериал показал расширенную экспозицию и грамотно расставил сюжетные крючки, зацепив которые можно развивать историю Кеноби в самых разных плоскостях. Ясно одно: порох в пороховницах постаревшего Оби-Вана имеется. Что если время джедаев все-таки еще не закончилось?
Это не сказка про падение и боль, через которые происходит переход и принятие. Это более чем выразительный рассказ о попытке сломить устоявшиеся стереотипы или, по крайней мере, расширить границы нормальности.
Завораживающая картина, оставляющая простор для разнообразных трактовок. Таких картин в отечественном кинематографе остается все меньше и меньше, быть может, это и к лучшему, что «Нелегал» — столь пространное, нечеткое кино.
Фильм исследует тему наследия, ПТСР целого социума — область, за которую мало кто из кинематографистов берётся в принципе.
При всех плюсах «Острых козырьков» проект Стивена Найта, конечно, не перевернул игру, но точно вошел в историю современных сериалов — наравне с классикой вроде «Клана Сопрано», «Безумцев» и «Во все тяжкие».
Главное, что извлекает Хафт на старости лет — жизнь стоит того, чтобы прожить ее по максимуму, пока можешь. Прощать — не обязанность, а право, причем право лишь тех, кто сумел одолеть внутренних демонов.
Возможно, именно благодаря «Острову» как метафоре жизни в России зрители (преимущественно русскоязычные) наконец увидят, каково это — жить в мире деактивированного критического мышления, без возможности связать причину и следствие.
«Ампир V» в причудливой манере хочет напомнить зрителям, что от них в этом мире ничего не зависит. Все придет к нужной точке пространства и времени, которую они либо смогут принять (и уснуть спокойно), либо будут вынуждены принять (и жить в кошмаре).
Абсолютная безжалостность — как к государственным системам регулирования транспорта, так и к водителям, сотрудникам и инвесторам — главная черта авторитарного диктатора Каланика, который при любом удобном случае готов выйти на тропу войны.
Кино, которое при напускном милитаризме умудряется говорить со зрителем в первую очередь о человеческом.
В таком ракурсе судьбу современного русского человека в российском кино еще не разбирали, и Антон Маслов делает первый шаг в этом направлении.
Из низкого роста Динклейджа никто не делает препятствие размером с Берлинскую стену — его герой, кажется, был рожден, чтобы играть Сирано, настолько актер выглядит органично и уместно.
Миры Линча будто кот Шрёдингера — то ли реальны, то ли фантастичны. Границы между ними словно никогда не существовало.
Душа этой картины — в бескорыстности и незамутнённом помысле. Руди просто мечтает увидеть море, без «но», «почему» и других условностей с дополнениями. Такая концепция относительности предсмертного желания уравнивает героя с чистым, открытым сознанием ребёнка.
Драма о футбольном противостоянии на заре Холодной войны, где практически не оказалось места для футбола, зато появились насыщенный шпионский триллер и мелодрама уровня телевизионного мыла.
Иронично, что Стивен Содерберг — один из главных американских постановщиков, который несколько лет делает контент для стриминга — обращает внимание зрителей на губительное воздействие технологий.
