Бломкамп сочетает несочетаемое, компьютерная реальность находит свое начало в мистике, а после в религии. Ты, я, он, она — вместе симуляции семья. Режиссер потрошит свои записные книжки, идей много, только вот применения для них достойного не нашлось.
С издёвкой относясь к словам, Дюмон выворачивает мелодраматизм наизнанку. «Отвергни меня, но не нашу любовь». Герои «Суперзвезды» несут патетическую околесицу, верят в неё и из последних сил надеются выразить свои чувства.
К сценарию «Слез» подступались декадами, но именно в исполнении Иствуда простые истины про ум, честь и совесть ковбоя звучат особенно искренне.
«Бастион» — оголенный нерв. Подвижная камера маячит между титульной троицей в неуютных обстоятельствах, проводя зрителю экскурсию то в оцепленной бандитами машине, то в забытой богом панельке, где каждый встречный может пырнуть ножом.
Сплошная дидактика для сочувствующих: годы идут, ничего не меняется. Фильм, впрочем, не получается тоже.
«Посторонние» — злой брат-близнец недавнего «Дома на другой стороне»: грешки прошлого, жилище с загадкой, искушенная сомнением женщина. Но у режиссера Салки предательски ничего не работает.
Бержери разыгрывает интимную историю о принятии себя. Она заканчивается также, как и начинается: тихо, без лишних слов, как очередной незначительный эпизод из жизни.
Для хорошего жанрового кино в кадре слишком часто произносят откровенную ерунду, сгенерированную нейросетью.
Актриса Свини с достоинством выдерживает десятки крупных планов, плача, смеясь, имитируя неподдельный интерес к чужим будням, пересказывая басню Эзопа. В лучшие моменты то, что «Вуайеристы» остаются убедительными, а не смехотворными — ее заслуга.
Никто не забыт, «очеловечивание» Файнберга — фон для рассказов о пережитом во Всемирном торговом центре. Все это, безусловно, важно. Но за этим нет фильма, только разговоры про справедливость и роль маленького человека.
«Успех подобен серфингу», «Я люблю людей и хочу жить с ними», — обрывки прямой речи комика отражают масштаб личности значительно тоньше любого документального портрета. Если «Мечта» хоть немного, но обратит внимание общественности на болезнь Уильямса, этого уже будет достаточно.
Режиссёр вновь и вновь ищет совершенную форму для олицетворения любви и вновь находит на том же месте, в тот же час, что и в финале «Американского жиголо» или «Чуткого сна». Только теперь для объяснений не нужны слова, достаточно обмена взглядами, полуулыбки и цитаты из «Сотворения Адама».
Сюзанна бестелесна. Сними с нее леопардовую шубу, и не останется ни кожи, ни костей, только манящий бледный свет, который источает актриса Генсбур. Таков и фильм: ярок, как солнечный осенний лучик, но не греет.
Адриан не смолкает, он говорит слишком много, не делая пауз и остановок тогда, когда стоило бы промолчать. Впрочем, непрерывное занудство титульного героя не порок, тем более временами «Тост» гомерически смешной.
Благое начинание в бесконечном кинематографическом осмыслении музыкальной культуры и проблем известности, но ничего большего, чем контент под грифом «только для фанатов».
Это умеренно эксцентричная картина — настолько, чтобы именно с «Узников» иной зритель мог начать свое знакомство с мирами Соно. И сложно представить для функции проводника по Стране призраков актера лучше, чем Николас Кейдж.
Видимые въедливость и дотошность — мираж, автор все равно умудряется заблудиться в пустыне. Ведь всегда есть что-то большее. Метафизика.
«Злое» — мастер-класс по тому, как объяснить дурновкусие условностью жанра. Так неправильно плохо, что не хорошо, а душно и тесно.
«Дом» — архитектурный хоррор, пугает в нем некое внешнее несоответствие жизни. Дверные проемы и колонны складываются в единый инфернальный силуэт. А страх провоцируют погрешности в реальности. Остальное — дело воображения.
Для таких песен о стенаниях патологических неудачников в поисках американской мечты нужен как минимум режиссер калибра Крэйга Гиллеспи («Я — Тоня»), иначе получается также пресно, как звучит комбо из слов «комедия про аферу со скидочными купонами».
Сама «Легенда» в драматичных сценах напоминает не масштабную комикс-трагедию (как хотелось бы Креттону и Файги), а промежуточный видеоролик в RPG, предваряющий очередной квест или поединок.
Там, где не хватает комического запала и обезоруживающего обаяния бывшего рестлера Сины, авторы «Друзей» подкупают драматическим подтекстом всеобщего эксцентрического сумасшествия: у всякой глупости здесь есть своя причина.
Грустная повесть режиссера МакКарти об одиночестве человека, который не может измениться, сколько бы вторых шансов ему ни отводила судьба.
Для встряски зрителя, когда «Малышка» должна наскучить даже самым стойким, предусмотрен маразматический твист, якобы переворачивающий гендерные традиции жанра. Но на деле один подтип боевика сменяет другой.
Заслуга режиссера Хедер в адаптации оригинала под особенности своей культуры, но сказать что-то свое ей, к сожалению, не удается.
