Конкретность высказывания — вот что в Кристофере Нолане раздражает и восхищает больше всего. «Интерстеллар» был фильмом про космос, «Начало» — про механику сновидений, трилогия про Бэтмена — ну, про Бэтмена. «Довод» — скрупулезное исследование времени и его восприятия.
У автора есть одно магическое заклинание, способное очаровать скептично настроенного зрителя: Stop Making Sense или, как говорят в параллельном таймлайне, esneS gnikaM potS.
Как разрешится судьба самого располагающего к себе коуча со смешными усами, нам, впрочем, только предстоит узнать — но уже после четырёх серий за его вечно позитивной маской начинает виднеться лицо по-настоящему несчастного человека.
Пытаясь быть размашистым высокобюджетным блокбастером с перестрелками, погонями и взрывами, триквел неосознанно выдает собственную дешевизну. Якобы адреналиновые столкновения на крутых тачках не впечатляют из-за недостатка то ли средств, то ли хорошего VFX-эксперта. Для фанатов жанра, быть может, такой исход совсем не плох — в кои-то веки увидеть настолько наивную бэшку в кинозале с учетом весенней изоляции — это нечто из разряда фантастики.
Скромный камерный триллер превращается в b-movie с сюжетными поворотами из хитов VHS, где главная интрига — покажет ли вообще Шайа ЛаБаф гигантское тату на всю грудь, набитое ради съёмок.
Ни ностальгии, ни новых ощущений — не факт, что «Скуби-ду» хуже того же «Соника», но как явление это очень похожий кейс. Такой же безобидный, но не содержащий в себе ровным счётом ничего оригинального.
В работе Транка Капоне растерян и ошарашен не меньше, чем зритель. Он также не понимает законы пространства и времени, также оторван от экранной реальности. Что важнее — он даже не совсем личность. Лишь её тень, слова на песке, которые снесли волны времени.
Иллюзорная храбрость персонажа боевика объяснима внутренним надломом: если тебе нечего терять и незачем жить, можно спокойно лезть на рожон в ожидании заслуженной смерти. Но смерть в такие моменты не приходит — она всегда появляется, когда герой боевика достигает момента просветления.
Когда неоднородный городок, где уживаются такие разные люди и такие разные взгляды, начинает формироваться в более-менее единый пейзаж, смотреть здесь оказывается не на что.
Отечественный хоррор делает очередной (после талантливой «Твари») шаг вперёд. К чему — неизвестно, но такая неопределённость, боязнь зайти в неверный переулок с тупиком вполне себе в рамках жанра.
В «Вивариуме» Финнегану удаётся в общих чертах лаконично объяснить парадокс связи биологического и социального.
И, пожалуй, то, что фильм Зобела не становится очередным политическим занудством, а остаётся прежде всего бодрым жанровым кино, где кровь хлещет во все стороны, а шутки сопровождают каждое новое убийство, его и спасает. Привязка к контексту, связь с современной культурой — всегда вещь интересная.
Есть в «Платформе» то ценное ощущение пространства, страх перед замкнутыми помещениями, стенами как физическими, так и ментальными, разграничивающими всё бытие.
Revenge-история о принципиальном мстителе. Только теперь вообще без иронии и со всеми атрибутами боевиков категории B: драками мультяшных компьютерных моделек, дёрганым монтажом и вторичными характерами-масками.
Сможет ли старый типаж героя существовать в такой среде? Сможет, но скорее будет напоминать пародию на Клинта Иствуда.
Пугающая драма о самоистязании как единственном способе борьбы с несвободой.
Недостаток фильма скорее в том, что он не побуждает к дискуссии или пересмотру вопроса. Он просто репрезентует. Да, актуализирует проблемы, обрамляет их в форму тревожного герметичного хоррора и позволяет проникнуть в сознание жертвы насилия, но дальше не уходит.
Для мейнстримного кино о холокосте «Уроки фарси» необычайно комичен. И в этом, а не в системе образов кроется главный успех фильма
Вроде посмотреть на эту махину любопытно, а надоедает довольно быстро.
Даже когда кино окончательно уходит от проблем художника и творчества (в самом начале в образе Юджина Смита то и дело проявляются мотивы идейного кризиса и губительной силы искусства) и становится сугубо публицистическим, харизма Джонни Деппа не позволяет потерять связь со зрителем.
Так, не меняя внешнего концепта, но тотально перестраивая его суть, Крыжовников делает из «Льда 2» именно свое, авторское кино, где за ужимками и гэгами скрываются измученные и безвольные характеры.
Крыжовников наконец-то отходит от наследия постгорьковского периода, продолжая то, что начал в полнометражном дебюте и недавно вышедшем щемящем мини- сериале «Звоните ДиКаприо», который рассказывал об артисте с подозрением на ВИЧ, — работает над трагикомичной стороной своих историй.
Жаль, что в «Цвете из иных миров» трагичное и комичное, реалистичное и абсурдистское органично так и не срослись.
«Кома» не лучший кандидат, чтобы рассказывать о таких сложных и наболевших вещах.
Это не просто талантливое стилистическое упражнение, а настоящий кинематографический катабасис, метафорическое схождение в преисподнюю.
