Универсальный в отношении аудитории, очень смешной и олдскульно остроумный фильм — вот чего так не хватало в последние годы хоррор-ребутам, ремейкам и постмодернистским продолжениям.
Ричи, кажется, потерял связь со своими излюбленными типажами, а вместе с ней и чувство динамики, сменившееся режиссёрским графоманством.
В «Тренере» Козловский выстраивал повествование куда ровнее, не бросаясь из крайности в крайность. В «Чернобыле» он, кажется, решает работать в стиле лучших — Тарковского и Миндадзе, — но пока получается только в стиле робких подражателей.
Как и начало «Ходячих мертвецов», первые серии «Неуязвимого» проводят эдакую косметическую работу: сглаживают драматургические углы, делая дёрганое повествование из оригинала более, скажем так, киношным (хотя вернее сказать — сериальным).
Фильм Стауба — в большей степени поэтический манифест. Неглупый, оригинальный, учитывая, как редко о таком явлении говорят в кино и в медиа, но уж слишком нецельный.
Если опустить все сценарные жанровые костыли, без которых по понятным причинам обходиться первому кинокомиксу сложно, «Майор Гром» — просто эффектный и ладно скроенный блокбастер.
Адам Вингард — большой знаток жанра фантастики и хоррора — прекрасно понимает, насколько зрителям неинтересно смотреть на людей и насколько они хотят простого рафинированного экшен-безумия.
Шрадер делает всё, чтобы внешне научная фантастика никак не проявлялась: и лишает сеттинг футуристичности, и почти не акцентирует внимание на анатомических особенностях Тома, который, напомним, вообще-то робот в человеческой шкуре.
Этот мультфильм, думается, настолько уверен в своей гигантомании (большее комик-релифов, больше сайдкиков, больше локаций), что лишь одной ей и хочет откупиться.
Тут разговор и о мультикультурности, и об апроприации, вот только какая разница, если в конце и эта, и прошлая проблема славных провинциалов в хищном городе сводится к миролюбивому пассажу кота Леопольда?
Это кино — следующая ступень застоя, который у Подгаевского, кажется, достигает пиковой точки.
Лучше всего себя «Топи» проявляют, когда дело доходит до игры с жанрами.
Тут уже, кажется, бесполезны и рефлексия на тему работы и жизни, и галактические масштабы — сплошная космическая тоска.
Концепт, может, и развивается примерно так, как ожидает зритель, но всё стопорится на уровне раздражающей «нормальности». Лэндон берёт, в общем-то, беспроигрышные ситуации, которые и снимает, и рассказывает по учебнику кинематографиста.
«Метод» не исчез, скорее потерял в самобытности и превратился в абстрактный жанровый конструкт, корявый пазл из разных приёмов, сюжетов и героев, которые могли бы существовать где и когда угодно.
Здесь важно совмещение эстетик, игра сразу на двух полях и умение авторов (в случае «Кольской» — менее элегантно, но тем не менее) лавировать между условно «российским» и «иностранным».
«Ведьмы» при желании можно назвать даже изобретательными, но слепой формализм постановщика ведёт его назад в прошлое (увы, не в будущее). Пока дель Торо и Беррис пытаются осмыслить скромное обаяние буржуазии, Земекис строит декорации грандиозной сказки о самом себе. А воз и ныне там.
Локальная история с «глубоким русским порно», снятым в одной из миллионов московских многоэтажек, разрастается до глобального сюжета о демиурге под шквальным огнем мировых трендов, политики, успеха и поиска авторского голоса.
Не шибко амбициозный «Спайс бойз», претендующий максимум на роль фильма недели (за неимением других), оказывается на удивление важным событием для жанрового кино СНГ.
Четвёртый сезон и вовсе продолжает строительство главной американской легенды, всё дальше и дальше уходя к её корням.
Город и деревня, русское и якутское, языческое и постиндустриальное — только в «Пугале» эти конфликты могут найти истинное развитие.
Если угодно, «Доктор Лиза» — компромисс, но тот, что устраивает поголовно всех: и циников с их постоянными претензиями к лживой сентиментальности, и страждущих мелодраматических коллизий.
Посредственное кино, которое по шаблону работает, но по итогу не срабатывает. Очередная студийная поделка, чей режиссёр, кажется, изначально, безо всякого вмешательства компании, планировал создать мелодраматическую мотивационную мишуру.
Конкретность высказывания — вот что в Кристофере Нолане раздражает и восхищает больше всего. «Интерстеллар» был фильмом про космос, «Начало» — про механику сновидений, трилогия про Бэтмена — ну, про Бэтмена. «Довод» — скрупулезное исследование времени и его восприятия.
У автора есть одно магическое заклинание, способное очаровать скептично настроенного зрителя: Stop Making Sense или, как говорят в параллельном таймлайне, esneS gnikaM potS.
