Ко второму сезону сериал превратился в полноценного соперника последнего «Твин Пикса», а значит, в один из лучших сериалов за последние несколько лет.
Главная тенденция, которая прослеживается в 18 анимационных короткометражках, — это вгоняющая в скуку прямолинейность и даже некоторая старомодность.
Это что-то из области старческого творчества — явно очень важного для рассказчика, но совершенно не актуального для всех остальных.
Режиссер и сценарист «Доннибрука» Тим Саттон, увы, лепит жестокости ради жестокостей и снимает немотивированные «крутые» сцены без меры и порядка. В итоге кино оставляет ощущение совершенно бессмысленного зрелища.
В 2019 году, который, судя по всему, будет не менее депрессивным, чем 2018-й, мало кто еще сможет так же эффективно заставить нас полюбить мир, в котором мы живем.
Содербергу снова удалось снять идеальный фильм на неочевидном материале, отвечающий на вопросы о нашем времени, капитализме и обо всем таком.
Всем ясно, что идея с временной петлей сама по себе не нова, поэтому от авторов сериала и хотелось ждать куда более осмысленной работы против надоевших клише, чем вышло в итоге.
Именно дубляж «Королевства», в завязке которого есть потенциал настоящего блокбастера, раскрывает сериал как жанровое зрелище категории «Б», какие раньше продавались на кассетах со скидкой.
За «Друзьями с колледжа» интересно наблюдать как за катастрофой в замедленном времени, но действительно хорошим сериалом это зрелище назвать все-таки сложно.
Картина Бена Уитли заслуживает внимания не благодаря какому-то особенно радикальному драматургическому замыслу, а из-за изящной и по-настоящему современной визуальной формы.
В отсутствие привычного для сериалов Чака Лорри закадрового смеха трудно определить тот момент, где начинаются, собственно, шутки. Приколы по поводу старости героев звучат так пыльно и неестественно, что становятся неотличимы от скучного ворчания.
Главная загадка сериала состоит в том, зачем вообще Amazon нужно было давать Мэттью Вайнеру 70 миллионов на восемь историй (выходит почти по 10 миллионов на эпизод), которые по большей части сводятся или к самоповторам, или к эпигонству.
Театральность, нереальность происходящего даже в сценах вне спецоперации перекочевали в сериал из всех последних работ Пака — от вампирской саги с элементами балета «Жажда» до закрученного и перекрученного эротического триллера «Служанка»
В «Шучу» все трюки и вся причудливость нужны не просто для внешнего эффекта, а для того, чтобы раскрывать на экране подлинно парадоксальную человеческую природу.
При недостаточно талантливых исполнителях даже самых складный и остроумный шоураннерский замысел так и останется всего лишь наброском, моделью чего-то большего.
Кажется, рецепт для катастрофы составлен эффективнее некуда, но почему-то все, происходящее в сериале, совершенно не работает — ничуть не трогает и не смешит.
Долгие вычурные монологи персонажей начинают напоминать худшие моменты творчества сценариста «Доктора Кто» и «Шерлока» Стивена Моффата, а слащавая концовка вызывает разве что недоумение.
Фукунага в принципе не пытается рассказывать историю эпизодично и сериальный хронометраж заполняет как раз за счет подробности повествования, приближающей набор серий, вышедших одновременно, к формату семичасового киносеанса. Но разве можно всерьез говорить о многочасовом кино, когда сценарий так часто и нелепо обнуляет все ставки?
Поделенные на серии равной длины и часто равной драматургической структуры истории — что это, если не упорядоченный хаос? Достижение «Террора» как раз и состоит в том, что он выворачивает наизнанку эту иллюзию комфорта и упорядоченности.
Остается только догадываться, насколько более эффективной стала бы эта картина, если бы Киёси Куросава объективно оценивал сильные и слабые стороны своей режиссуры.
Факт: если посмотреть все три сезона за раз, то получится кино длиннее, чем любой из фильмов филиппинца Лава Диаса, чьи работы редко выходят короче десяти часов. При этом драматургия «Любви» действительно имеет больше общего с Диасом, чем со стандартными голливудскими ромкомами.
За счет своей изящной недосказанности телеверсия этого новаторского проекта парадоксальным образом оказывается даже более интерактивной, чем версия в виде приложения. Но этот выбор, как и все другие, понятное дело, остается за зрителем.
«Конец ***го мира», как сериал, так и комикс, — это плохая, неправдивая история взросления.
