За фактурой Пол Томас Андерсон полез не только в собственные воспоминания, но и в жанр молодежной перегретой комедии.
В «Чемпионе мира» визуализация матчей эпичная: на доске вместо фигур дерутся средневековые рыцари в латах, а в чертогах разума Карпова разлетаются во все стороны логические ветки, по которым он идет во время игры.
На примере «Официального конкурса» вообще легко объяснять, где проходит грань между жанровым кино и натурально искусством.
«Французский вестник» не величайшая в истории кинокартина. Но там не всерьез и с удовольствием играют значительные артисты нашего времени. Каждый мимолетный кадр выстроен так, будто это сложнопостановочное фото для художественного альбома. Сюжет идет легко и быстро заканчивается ко всеобщему удовольствию. Чего еще желать?
Несмотря на рюши, украшательства и неуемную искусственность «Французского вестника», этому фильму многое хочется простить — на правах мемориала прекрасной эпохе, которая заканчивается у нас на глазах и которую однажды будут изучать по редким свидетельствам наподобие того, что плодит, не жалея себя, Уэс Андерсон.
«Французский вестник» дает уникальную для современного кино возможность расслабиться и не придумывать описанный выше комплекс оправданий для режиссера, который в защите не особо и нуждается.
Несмотря на то, что нам большую часть хронометража показывают один и тот же сюжет по кругу трижды, лишь дополняемый разнообразными деталями, но не меняющийся кардинальным образом, это поразительно увлекательное зрелище.
Важно, что «Аркейн» ни себе, ни кому-то еще показывать не имеет смысла: себе — точно нет, а детям соответствующего возраста ваша помощь для просмотра не потребуется, они и сами все найдут.
У Вирасетакуна каждый раз получается удивительным образом не впадать в шизофазию. Он снимает кино, в котором ничего не происходит — и одновременно происходит все на свете.
Картина выходит вовремя — в момент повышенного интереса к российскому ресторанному делу. Мишленовский гид пришел к нам и оценил пока только московских шеф-поваров.
Фильм чудовищно затянут — «Вечные» действительно длятся вечность, почти два часа сорок минут. По идее, это должно было оправдаться тем, что новых героев в картине очень много. Но, по сути, мы даже имена их уверенно выучить не успеваем — различия бессмертных неочевидны.
«Бортпроводница» как раз в лучшем виде предлагает иммерсивный опыт путешествия без границ.
Оказывается, нам не так много было надо — просто покажите в кинотеатре на широком экране фильм, от которого хотя бы полтора часа не удастся отвлечься, тогда и мировой прокат воспрянет ото сна.
Самое важное, что оставляет после себя убийственно тяжелый финал, — это понимание того, что молодость излишне романтизируют.
Хомерики снова возвращается к бытописанию тончайших материй, дарит нам фантомное воспоминание о том, как это мы, а не молодые артисты, жили где-то в заброшенном доме, мечтали, пили бражку, ругались и думали о будущем любви.
У Антона Борматова не получилось выжать из этой фактуры ничего, кроме телевизионных банальностей.
Драматическая продуманность выдает и тотальную искусственность экранной интриги. Зрители и так знают, что Диана уйдет от Чарльза и погибнет, — вот только показанные в фильме события с этим, к сожалению, почти никак не связаны.
Через антитезу Меркулова и Чупов доказывают, что на самом деле нас всех так никогда и не выпустят из нашего внутреннего здания НКВД — и с этим ощущением, от которого уже не избавиться, ты уходишь из зала с, предположительно, лучшего российского фильма 2021 года.
На самом деле «Дюна» вполне могла бы понравиться, если бы ее не продавали как главный релиз года, если не десятилетия: погубили чрезмерные амбиции.
«Дюна» обещала подарить иллюзию возможности иной жизни, но на самом деле лишь трогает грязными руками грезы о несбыточном — вот такое послевкусие остается от предумышленно важнейшей кинопремьеры 2021 года.
Это настоящий неовестерн, соответствующий каждой из двух половин названия этого квазижанра: в нем все предельно достоверно с точки зрения исторической перспективы, и это вдруг история не о скачках по прерии, а больше о вневременных вопросах бытия, о том, как жить и не умереть внезапно однажды нелюбимым и ненавидимым в мире других людей.
Пожалуй, так и стоит снимать о будущем памяти, ведь и фильмы, посмотренные нами когда-то в прошлом, точно так же трансформируются в нашем восприятии — идеализируются, становятся приятными и беззаботными, будто бы картинками из воспоминаний.
На самом деле интересно смотреть «Легенду о Зеленом Рыцаре» становится именно тогда, когда Лоури переходит к отсебятине, а до того момента действие отдает фестивалем реконструкторов.
«Герда» действительно до поры до времени завораживает своей холодной беспросветностью — но все же в какой‑то момент понимаешь, что ни провинциальная безнадега, ни общая символическая субпассионарность здесь никого не оправдывают.
В конце концов, это такое же утешительное кино, как вымышленная Free City — игра, утоляющая подавленное желание подписчиков убивать в обмен на бесплатный дофамин.
