Впрочем, Бек и Вудс далеки от мысли поколебать чьи бы то ни было убеждения: верующие, атеисты и агностики по итогам просмотра, скорее всего, останутся при своих. Разве что на Хью Гранта все они — в очередной раз — посмотрят другими глазами.
«Любовь…», несмотря на хронометраж почти в два с половиной часа, местами кажется просто нарезкой из грядущей восьмисерийной версии.
Благодаря все тому же приему с мешаниной флешбэков и флеш-форвардов мы так и не успеваем толком узнать Алмут и Тобиаса и понять, почему именно за судьбу этой конкретной пары нам следует переживать.
«Пришелец», пожалуй, смотрит на этот мир уже не так наивно и добродушно — здесь даже появляются плохие люди и намечается конфликт, для разрешения которого недостаточно только доброго слова и открытого сердца. Возможно, поэтому автор-оптимист чувствует себя на новой территории не вполне уверенно, а опробованные ранее приемы сбоят и не срабатывают.
События, каждое из которых довольно слабо связано с предыдущими, и персонажи напиханы в сюжет так плотно, что у зрителей, с одной стороны, нет возможности выдохнуть, а с другой — они успевают утомиться от мелькания лиц, локаций, костюмов и всяческих кунштюков.
Анна Кендрик берется за тему уверенно и компетентно, показывая, какими страшными последствиями может обернуться стандартная для ромкомов завязка «парень встречает девушку».
Авторы же весь фильм мечутся между прогрессивным месседжем в духе «мое тело — мое дело» и весьма традиционалистской идеей о том, что сексуальная раскованность может быть только следствием глубокой душевной раны.
Главную роль в картине сыграла Изабель Юппер, чья непосредственность и самоирония оживляют несколько умозрительную историю о призраках и потерях.
Идеи блуждают в черно-белом пространстве (кругом, конечно, голод, неурожай и нищета), где безраздельно царствуют духи Андрея Тарковского и Алексея Германа-старшего.
Фильм, как и его героиня, иногда спотыкается, местами вызывает неловкость. Но попытка хотя бы начать этот нелегкий разговор уже многого стоит.
«Сильным быть легко, любить сложно» — эта, казалось бы, такая простая мысль звучит как откровение не только для этого героя, но и вообще для современного российского кино.
Павла Стратулат явно очень любит фильмы Йоргоса Лантимоса и наверняка не раз пересматривала «Паразитов» Пон Чун Хо. Только вот что она хочет сказать обо всех этих неразрешимых противоречиях, из «Агнии» не слишком понятно.
Непростую историю о семейных травмах и разрыве поколений актерский ансамбль разыгрывает легко и органично, мешая юмор и слезы.
Фильм тонет в собственной образности, пульс его становится совсем нитевидным, как будто он застывает в вечной мерзлоте вместе с героями и зрителями.
Сюжетные повороты фильма, хотя и не отличаются неожиданностью, не дают заскучать у экрана.
Тут и сатира на политкорректность, и обрывки мыслей об одержимости общества внешними проявлениями успеха, ни одна из которых толком не сформулирована, и какая-то подростковая жестокость по отношению к главному герою.
Вдохновившись собственными родными и близкими, режиссер рисует довольно беспощадный портрет современной семьи, с вивисекторской точностью отмеривая черный юмор, сентиментальность, философские дилеммы и элементы социальной сатиры.
«Холли» по первым кадрам вроде бы снова обещает довольно дискомфортное зрелище: речь опять пойдет о неблагополучных семьях, школьном буллинге и бедности. Однако фильм, несмотря на тревожный саундтрек и неотвязное ощущение, что сейчас случится что-то плохое, оказывается на удивление спокойным, а иногда даже умиротворяющим.
«Одинокие волки» тоже напоминают ленты, в которых снимались Фрэнк и его «Крысиная стая», где артистам было позволено просто быть собой и хорошо проводить время сообща, а зрителям — получать от этого удовольствие.
Новая счастливая жизнь Хеллбоя на границе между нашим миром и преисподним снова откладывается.
Авторы фильма отличаются меньшим человеколюбием, чем Дюма: положительных героев у них почти нет, и никто не получает награду за свою честность и доброту. Однако сам Эдмон Дантес все-таки успевает остановиться в шаге от окончательного падения в бездну.
При этом, высмеивая и осуждая потребительское отношение к женщинам, Фаржа использует столь же эксплуатационный подход.
Главное отличие от российского оригинала тут состоит в интонации.
Нет здесь и умиления зверушками, которые честнее и чище людей: Гуань Ху, безусловно, сочувствует своим четвероногим персонажам, но смотрит на них, как и на двуногих, вполне трезво.
Если у главного героя картины в финале все-таки получается повзрослеть и двинуться дальше, то ее авторы продолжают топтаться на месте, застряв на давно погасившей огни дискотеке девяностых.
