Интонация авторского повествования принципиально холодная, оттеняющая эпическую трагедию целого социального слоя. И, конечно, такой подход выявляет скрытую эмоциональность каждого рассказа и каждой человеческой судьбы.
Действительно, в последовательности Звягинцеву не откажешь. «Свинцовые мерзости» жизни на нашей планете в начале XXI века предстают в картинах режиссера ярко, выпукло и убедительно.
Только вместо военной драмы нам предлагается серия гротесковых эпизодов, скорее комических, чем трагических, напоминающих по интонации лучшие фильмы Эмира Кустурицы.
Общее впечатление от произведения подобно эффекту двух вставленных в него эпизодов в 3D, где открыто проявляется исключительно формалистический характер опуса маэстро: каждый прием как бы оправдывает сам себя и заставляет зрителя по-новому взглянуть на, казалось бы, привычные и естественные обстоятельства, будь то восприятие мира в состоянии опьянения или безудержная погоня за деньгами.
Хаотичность построения фильма идеально соответствует атмосфере раздрая, характеризующего первые месяц войны. Никто ничего не может понять, и это впечатление передается зрителю. Действие развивается в нескольких плоскостях (в том числе в воображаемой реальности), по меньшей мере в четырех временных континуумах, так что эпизоды оказываются связанными друг с другом не по законам драматургической логики, а скорее по законам визуальной рифмы.
Ничем не выдающий своего присутствия режиссер на деле блестяще владеет профессией. Чего стоит атмосфера тревожного ожидания, пронизывающая весь фильм!
