Присоединение «Фауста» (визуализирующего не столько трагедию Гете, сколько то, что в ней осталось между строк) к этим трем фильмам выглядит не то чтобы притянутым за уши, но не само собой разумеющимся, а волевым решением художника, который любит, чтобы в его фильмографии был порядок и различные произведения аккуратно складывались в тематические кластеры, отражая таким образом порядок в голове автора.