Где-то до середины кино движется в ритме среднестатистической комедийной мелодрамы, щедро разбавленной номерами варьете, — такой, знаете, английский театральный фильм с хорошими актерами, вызывающий уважительное позевывание. Но затем наступают нацисты, голос сентиментального Фрирза начинает дрожать, задником для карамельных страстей вдруг становится художественно горящий Лондон, и танцовщицы отдаются симпатичным солдатам, чтобы поднять их боевой дух. И как-то все это сразу отчаянно глупо и неловко, потому что фону нужно соответствовать, а выходит ерунда.