Пышущая энергия возмездия постепенно сменяет меланхоличный дискурс о травмах и методах исцеления. «Мой сосед — монстр» идеально вписывается в общий контекст как будто бы легковесной попыткой найти диалог со своим гневом, его приручить и направить агрессию в конструктивное русло.