Размещая в центре вестерн-истории главного героя-афроамериканца, Тарантино затевает любимую им (и поклонниками его творчества) стилистическую игру. Здесь что ни сцена, то шарада, что ни кадр, то шедевр, а реки крови соседствуют с бескопромиссным ерничеством.