Если забыть или не знать, кто такая Верушка, фильм Бема и Моррисси можно принять за мистификацию в духе алленовского «Зелига» или «Форреста Гампа». Человек, которого почти никто не помнит в лицо, оказывается тут очевидцем и участником исторических событий и всегда попадает в кадр, потому что в XX веке за кадром больше не существовало никакой истории.