Главным героям сопереживаешь не меньше, чем друзьям Оушена, а в воздушных эпизодах темп и виражи заставляют вжиматься в кресло, пока губы неизбежно напевают Бернеса, — романтика небесного промысла, к счастью, разбавляет привычно суровые краски фильмов про концлагерь.