Взятый за основу японский канон вроде бы подразумевает спокойную созерцательность — но Руминов не дает жизни на экране течь нормально. Он замечательно умеет снимать женские лица, девятиэтажки, кровь на кленовых листьях. У него — небесной красоты артистка Екатерина Щеглова и (кажется) некоторые собственные идеи насчет добра и зла. Но распорядиться этим он не может, так как до судорог боится, что его перестанут слушать. Паника перед потенциальным зрительским равнодушием — это вообще бич русских кинематографистов с идеями.