Лопушанский — впервые — не навязывает простую истину зрителям. Он заставляет их шаг за шагом проходить тот же путь, что проходят его героини. Кажется, он сам не решил, нужны ли воспоминания ему самому. И подобная, такая понятная человеческая нерешительность оборачивается сильнейшим режиссерским козырем.