Отсутствие глубины не мешает фильму пугать — он действительно очень страшный, просто образ смерти здесь предстает в другом разрезе, тема вины лишена пафоса, а спасение как категория вовсе отсутствует. На первый план выходит важнейший сюжетообразующий стержень в искусстве XXI века — страх за детей.