Тодоровский называет «Большой» попыткой снять «фильм-роман» — и это, конечно, роман воспитания, coming-of-age drama. Здесь есть и жалостливая оливертвистовская предыстория, и ощущение хамоватой наивности, и момент открытия себя через принадлежность искусству, и личные отношения с наставником, и схватка с неравным соперником, и поражения, и даже мораль