Пил использует свой комедийный бэкграунд и другие автобиографические детали, чтобы страшное в «Прочь» было смешным, смешное — страшным, а все остальное приоткрывало глаза на то, каким бывает расизм в эпоху, когда его принято считать пережитком прошлого. Наконец, развязка тут совершенно как у классиков: в диапазоне от Карпентера до Тарантино.