Культуртрегерские интенции постановщика все больше отдают старческим брюзжанием и высокомерием, которое сентиментальные зрители обычно принимают за мудрость и способность к тонким чувствам. К счастью, в финале с Джармуша как по волшебству слетает весь снобизм, и он на десяток минут превращается в режиссера, который все еще может выбраться из скорлупы и оглянуться вокруг.