Хаотичность построения фильма идеально соответствует атмосфере раздрая, характеризующего первые месяц войны. Никто ничего не может понять, и это впечатление передается зрителю. Действие развивается в нескольких плоскостях (в том числе в воображаемой реальности), по меньшей мере в четырех временных континуумах, так что эпизоды оказываются связанными друг с другом не по законам драматургической логики, а скорее по законам визуальной рифмы.