Нечеловеческая красота придавливает картину, как медведица Ди Каприо: драматургия «Выжившего», достаточно заурядная, не справляется с таким грузом. Справедливости ради, мало кто справился бы, почти никто — и, к чести Иньярриту, фильм, как и Ди Каприо, все равно продолжает идти, вызывая не столько участие, сколько восхищенное удивление самим фактом движения.